Вулкан страстей наивной незабудки

– Это мопсиха Филиппа Игоревича, владельца нашего магазина, он ее везде с собой возит, – пояснил Антон, – мы ее все обожаем, добрая она, веселая, ласковая, очень аккуратная, в торговом зале не безобразничает, по своим делам во дворик бегает. Я собак никогда не обижал, но дома не держал, а пообщался с Куки и решил тоже мопса завести. Но мальчика, я имя ему уже подобрал: Черчиль. Вы будете платье мерить?

– Нет, – вздохнула я.

– Так я и подумал, – кивнул Антон, – оно для вас слишком дешево.

– Наоборот, – тоскливо возразила я, – денег совсем нет. Туфли с юбкой на мне дорогие, но я их не покупала. Работала уборщицей у одной бизнесвумен, а та на ПМЖ за границу уехала. Меня о своих планах заранее не предупредила, новость мне топором на голову упала. Пришла неделю назад на службу, а барыня и объявила: «Таня, завтра я улетаю. Прощай. Ты мне больше не нужна. Дарю тебе одежду и туфли. Носи на здоровье». А зачем мне дорогие шмотки? Лучше б деньгами… Осталась я без работы, к вам зашла, потому что подруга объявление у входа в «Ласку» заметила. Хотела с управляющим поговорить, да вот на платья отвлеклась, очень они все красивые.

– Лучшие в Москве, – гордо сказал Антон. – Думаю, вас возьмут, начальница хочет нанять приличную женщину, не пьющую, не курящую, москвичку.

Мне удалось изобразить полный восторг.

– Это я! На сигареты и спиртное даже не смотрю, готова с утра до ночи работать и родилась в столице.

– Пошли, – пригласил Антон и повел меня к двери с табличкой: «Только для персонала».

* * *

В своем офисе я оказалась около трех часов дня. Сразу заглянула в кабинет Эдиты, хотела задать ей вопрос и замерла. Сегодня у Булочкиной оказались ярко-зеленые волосы, фиолетовые глаза, а губы она намазала синей помадой.

– Это цветные линзы, – пояснила Эдита, увидев выражение моего лица. – Нравится? Смотри, какая кофточка!

Наш вундеркинд встала, и я увидела, что на спине ее толстовки вышита голова поросенка с широко раскрытыми глазами.

– Обрати внимание на пятачок, – попросила Эдя, и в ту же секунду круглый нос свинки загорелся зеленым светом.

– Обалдеть, – пробормотала я.

– На аукционе в Интернете оторвала, – похвасталась Эдита, – вчера в театре на репетиции все обзавидовались. Значит, так. Я проверила основных действующих лиц нашей истории. Карина Хлебникова, в девичестве Рогова, чиста, как младенец. Никаких компрометирующих фактов. Школа, мединститут, везде отличница. Работала в разных муниципальных клиниках. Несколько лет назад перешла в маленькую частную лечебницу «Улыбка». Хлебникова протезист, делает коронки, ставит штифты, импланты. Ее муж Глеб имеет аж два высших образования: экономическое и юридическое, он часто менял службу, в основном работал в мелких фирмах, так или иначе связанных с медициной. Потом он стал генеральным директором клиники, которую основал покойный Валентин Петрович Моисеенко, и работает там. Знаешь, что странно?

– Говори, – велела я.

Эдита продолжила:

– Жена дантист, муж юрист-экономист, занимающий теплое кресло, у них должны водиться денежки. Но Хлебников постоянно должен разным банкам. Мне кажется, он берет кредит в одном, чтобы отдать другому, потом просит у третьего, чтобы заткнуть рот кредиторам из второго, и так постоянно. Сейчас на нем висит двадцать один миллион, добавь к ним банковский процент. Нехилая сумма получается.

Я начала рыться в сумке.

– Некоторым людям хочется получить все сразу, огромную квартиру, дачу, машину, вот и влезают в долги.

– В том-то и дело, что Хлебниковы живут в родительской квартире Карины, у них две старенькие дешевые малолитражки. Дачи нет. Отдыхать за границу не катаются, не шикуют, дорогие покупки не делают. Зарплату Глеб получает достойную, и у Карины неплохой доход, но, судя по онлайн-счетам, они очень часто сидят без копейки.

Я вынула расческу и попыталась привести волосы в порядок.

– Когда у обеспеченных людей нет денег? Когда они потрачены на дорогие покупки. Если они ничего не приобрели, значит, это наркотики, пьянство, игра в казино, дорогое лечение от какой-то болезни, связь на стороне с жадными мужиками-бабами, коллекционирование антиквариата или чего-то другого без оформления сделки. По документам семья ничего не приобретала, а на самом деле, допустим, купила у кого-то картину Леонардо да Винчи.