Вулкан страстей наивной незабудки

– А вот Вера Владимировна нормальная, – продолжала Аня. – Раньше у дома был сквер, где стояли лавочки. Мать Марковой иногда там дышала воздухом вместе с Галиной Сергеевной. Сейчас на месте скверика парковка, мать Веры давно вышла замуж за немца, вот уже пятнадцать лет живет в Германии. А младшая Маркова с Гортензией никогда не дружила, они только здоровались при встрече. Вот и все, что я разузнала.

– Ватрушки на всех взяла, – весело объявила Эди, появляясь в комнате, – последние десять штук сцапала. Сзади какой-то прикольный дедуля стоял, весь в наколках, на голове хаер, на шее собачий ошейник, в ухе болт торчит. Увидел, что я булочки беру, и загундел: «Девушка, зачем вам столько выпечки, в дверях застревать станете, когда все слопаете». Я ему ответила, что булочки для Сергеевой, он сразу и заткнулся.

– Это Коробков, – усмехнулась я, – твой коллега из другой бригады. Мы с ним раньше вместе работали. Он компьютерный гений.

– Да? – с недоверием спросила Эдита. – Выглядит он необычно.

Я покосилась на зеленые волосы, фиолетовые глаза и синие губы Булочкиной.

– Думаю, вы друг другу понравитесь.

По комнате поплыл запах кофе, Крапивин поставил на стол чашку.

– Теперь о Ларисе. В доме, где прописана Пашкина, о ней никто ничего не знает. Это общага, коридор, комнаты, ванная-туалет и кухня общие. Не было у Пашкиной отдельной квартиры. Народ там меняется очень быстро. Но за дверью номер шесть обнаружилась постоянная жиличка, комендант Ольга Сергеевна, очень ласковая хлопотунья. Едва я про Ларису расспрашивать начал, как тетушка стала меня угощать. Вытащила из холодильника пирожки собственного приготовления, бутылочку из буфета добыла. «Перекуси, сыночек, бегаешь днями напролет, ой как мне тебя жаль». И дальше в таком духе.

– Ольга Сергеевна регистрирует у себя нелегальных мигрантов? – перебила Валерия Аня.

– Приятно, когда девушка не только красива, но и умна, – заметил Крапивин, – точно. Я на нее нажал и получил истерику: слезы, демонстративный прием лекарства. Но я терпеливый. В конце концов Ольга Сергеевна призналась, что ее лучшая подруга работает паспортисткой. Дамочки мошенничают на пару, одна находит клиентов, вторая делает им документ о регистрации. Зарплата у подруженций маленькая… Далее цитировать комендантшу не стоит.

– Ясно, что ничего не ясно, – протянула я. – Откуда Пашкина в Москву заявилась?

– Из Марманска, – ответил Валера, – город за Уралом, если, конечно, можно верить паспорту, который Лариса Ольге Сергеевне отдала. Я записал данные ее прописки в Марманске. Эдита, можешь глянуть?

– Не вопрос, давай сведения, – тут же согласилась Булочкина, хватаясь за мышку.

– Ватрушки гениальные, – похвалила Аня, запихивая в рот последний кусок, – вкуснее никогда не ела.

– Суперские, – подтвердил Крапивин.

Я потянулась было к тарелке, но отдернула руку, Танюша, сладкие булочки с жирным творогом не относятся к числу твоих друзей. Если проголодалась, возьми в столовой салат из свежей капусты с морковкой. Но рука не вняла голосу разума, схватила ватрушку. «На диету можно и завтра сесть!» – сказал вкрадчивый внутренний голос.

– В городе Марманске и правда жила Лариса Федоровна Пашкина, – сообщила Эдита, – паспортные данные совпадают с данными нашего трупа, хорошая девушка, по профессии педиатр, родом из замечательной семьи. Папа у нее доктор исторических наук, мать преподаватель музыки, бабушка главврач одной из поликлиник, а дедушка капитан дальнего плавания. Деда и бабушки в живых уже нет, а родители здравствуют.

– Прикольно, – протянула Аня, – в семье не без урода. Может, она и получила диплом детского врача, но по профессии работать не хотела. Придется Пашкиным о смерти Ларисы сообщать. Можно, это не я сделаю?

– Не надо хороших людей нервировать, – протянула Эдита. – Зачем их зря волновать.

– Ну ты и сказала, – возмутилась Попова, – «зря волновать»! Хоть дочь и оторва, да своя. Предлагаешь ее за госчет захоронить? Тайком от семьи?

– Не надо Ларису в гроб укладывать, – пропела Эдита.

Аня вытаращила глаза.

– Ты совеем того, да? Оставить ее в холодильнике навечно?

– Она жива, – догадался Крапивин.

– Молодец, – похвалила Эди, – орден «Умная голова» тебе на грудь, Лариса распрекрасно себя чувствует. Она теперь не Пашкина, а виконтесса Харди и живет на краю света в Новой Зеландии. Вышла за обедневшего, но родовитого иностранца и сейчас закатывает банки с вареньем из инжира на своей ферме. Хотя, не знаю, растут ли в Новой Зеландии фиги. Несколько лет назад настоящая, еще незамужняя Пашкина подала заявление о смене паспорта. Девушка честно призналась: выбросила на помойку старые джинсы и только через пару дней сообразила, что там в кармане лежало удостоверение личности. Странно.

– На мой взгляд, нет, – возразила Попова, – просто растеряха. Интересно, как ее паспорт попал в лапы нашего трупа? И кто у нас в морге?