Вулканы, любовь и прочие бедствия

Подземные толчки возобновляются к весне, словно какая-нибудь распутица, — земля будто стряхивает с себя зиму. Хребет Рейкьянес ворочается, скрежещет зубами и пинает Южные мысы, на дорогах асфальт трескается, как старый фарфор, мост на стыке европейской и американской литосферных плит обрушивается под автобусом, полном туристов. Никто не пострадал, но все с криком убегают на твердую землю, подняв вверх телефоны: «Ма che cazzo sta succedendo in questo paese?» Видеозаписи буйства стихии облетают весь мир; можно подумать, наш турбизнес такое переживет. Жители Южных мысов устало вздыхают и снова вынимают все из стенных шкафов, укладывают парадный сервиз в ящик, прячут картины и стенные часы в гардероб. К этой постоянной встряске привыкаешь и даже не смотришь вверх, когда люстра начинает позвякивать, а по стенам дома ползут трещины.

К маю источник подземных толчков забирается под сушу, продвигается по мысу Рейкьянес по поясу разломов к северу от Гриндавика и берет курс на столицу. Там подземные толчки замирают, а потом начинают вытанцовывать между Крисувиком и горами Блауфёдль. Город содрогается, всю юго-западную оконечность сильно трясет.

— Какой бардак! — вздыхает начальник полиции. — Прежде всего жуткая неразбериха. Готовишься к настоящей катастрофе, к бедствию, а потом выясняется, что беспокоиться надо о канализационных трубах.

Он выглядит разочарованным и невыспавшимся, только что встречался с инженерами дорожно-ремонтной и водопроводной служб, которые не успевают засыпать расщелины, образовывающиеся на шоссе, и латать порванные трубопроводы. «И кому вообще в голову пришло селиться на этом богом проклятом полуострове?» — спрашивает он, не адресуя свой вопрос ни к кому конкретному в зале. Члены вновь созданного Научного совета мало-помалу подтягиваются: пять человек плюс начальник полиции, которого министр юстиции посадил на председательское место без назначения, чтобы сделать цепочку передачи приказов более короткой и прямой.

Милан включает компьютер и экраны на стенах; от Метеоцентра пришел Юлиус — мрачный, что-то бормочущий в бороду насчет того, что у него, мол, найдутся дела поинтереснее, чем высиживать на каких-то парадных заседаниях именно сейчас, когда самая длинная на людской памяти череда подземных толчков проходит через наиболее густонаселенную часть страны. Элегантная женщина лет сорока в яркой штормовке и совсем молоденький, крепко сбитый юноша в дорогом костюме устраиваются на местах. Начальник полиции представляет их: Сигрид Марья Видарсдоттир, исполнительный директор Союза туроператоров, и Стефаун Рунар Йоухнассон, начальник офиса Министерства юстиции.

— Ну что ж, — начинаю я, скрещивая руки на груди, — прежде хотела бы выразить серьезные сомнения по поводу пребывания в составе этого совета представителей коммерческой организации и министерства. Изначально он должен был выполнять посреднические функции между научным сообществом и руководством службы гражданской обороны, а сейчас старый Научный совет буквально отстранили от дел, и степень опасности этих землетрясений и извержений собираются оценивать чиновники и коммерческие организации. Совершенно непонятная и непродуманная мера.

Стефаун покашливает, делает снисходительное выражение лица; его безумно дорогой костюм казался бы здесь, в этом неотделанном координационном центре, смешным, если б он не носил его с такой искренней уверенностью, как кот свою шкуру.

— Министерство полагает само собой разумеющимся, чтобы в собрании участвовал его представитель, ведь проблема затрагивает широкие общественные интересы, подпадающие под нашу сферу ответственности. А турбизнесу необходимо присутствовать в совете потому, что в регионе, где происходит стихийное бедствие, есть туристы.

— Мы все еще крупнейшая в стране отрасль, — произносит Сигрид Марья, бросая на меня колючий взгляд из-под выщипанных бровей.

— Лучше было бы пригласить представителей Центра энергетики и Комитета по окружающей среде или местных комитетов гражданской обороны из этого региона. Мы должны давать рекомендации, основанные на научных фактах и общественной безопасности, а не политических или финансовых интересах. Такой метод работы противоречит испытанной практике сотрудничества ученых и службы гражданской обороны. Старый Научный совет всегда действовал весьма эффективно.

— Никто и не заставляет вас участвовать, — говорит начальник полиции, глядя на меня полузакрытыми глазами. — Вас назначил университет, и, конечно, вы вольны отказаться от этого назначения, если считаете его ниже своего достоинства. То же относится и к вам. — Он переводит взгляд на Юлиуса. — Всегда можно найти кого-нибудь еще.

— Даже не думайте, — отвечает Юлиус. — Если вдруг эта секта возьмет абсолютную власть в вопросах реагирования на стихийные бедствия, будет хорошо нам с Анной остаться в ее составе. — Он смотрит на меня: — Не смей выходить из совета!