Вулканы не молчат

По представлениям «Новой глобальной тектоники», они являются зонами подъема разогретого мантийного вещества.

В сводовой части хребта земная кора раскалывается и мантийными течениями раздвигается в разные стороны. Как бы выдавливаясь, вещество мантии перемещается подобие ленте конвейера. Средняя скорость движение такого «конвейера» — немногим больше трех сантиметров в год.

— Так мало?

— В масштабе геологического времени это совсем не мало. Примерно за сто пятьдесят миллионов лет Африка и Южная Америка разъехались на пять тысяч километров.

А теперь ты и сам можешь провести несложный арифметический подсчет и узнать, сколько вулканических пород ежегодно поступает на поверхность океанического дна.

— Каким образом?

— Я же говорил, что общая длина системы срединно-океанических хребтов шестьдесят пять тысяч километров, толщина вулканического слоя практически постоянна — около одного километра, а средняя скорость природного «конвейера» немногим больше трех сантиметров в год. Перемножь эти цифры. Да не забудь перевести сантиметры в километры. И еще раз помножь на два, так как раздвижение идет в обе стороны от срединно-океанических хребтов.

Я не мог удержаться и поупражнялся в умножении, а Геннадий с интересом следил за моими расчетами в столбик. Получилось четыре кубических километра.

— Цифра, как сказал бы Костя, соответствует. Но если вулканизм на дне океанов идет в грандиозных масштабах, почему так мало известно о подводных извержениях? Они что — слабо себя проявляют?

— Вот именно. Под водой, да еще на большой глубине, таких взрывов, какие наблюдались здесь, на Алаиде, не бывает. Невыгодно подводному вулкану взрываться.

— Как это невыгодно? Хочешь сказать — вулкан сам определяет, что ему выгодно, а что нет?

— Вроде этого. Взрываться ему энергетически невыгодно. Внутреннее давление вулканических газов сводится почти на нет давлением столба воды.

— А что выгодно?

— Экструзии — выжимание лавы на дно океана.

— Но вода… Она же все равно сопротивляется?

— Конечно. Гидростатическое давление остается прежним, его надо преодолевать. Но вот в чем парадокс. Сопротивляясь, вода сама же и помогает. Школьную физику помнишь? На погруженное в жидкость тело…

— Действует выталкивающая сила…

— Смотри-ка, — Геннадий, уже уставший, с удовольствием засмеялся. — Именно так: действует выталкивающая сила. Короче, по закону Архимеда, в воде все тела становятся легче. Значит, выбирая экструзию, магматический очаг одной и той же энергией, которую он накапливал перед извержением, добивается большего эффекта, чем при газопаровом взрыве. А по мере продвижения лавовой экструзии вверх ослабляется и давление водной толщи. Если материала хватает на то, чтобы создать крупный вулкан, вершина которого поднимается к уровню океана, то о своем появлении над поверхностью такой вулкан заявляет в полный голос. Извержения таких вулканов носят эксплозивный, то есть взрывной, катастрофический характер. Ты, пожалуй, слышал об извержениях вулканов Капелиньиш — на Азорских островах и Суржей — к югу от Исландии?..

— Не только слышал, но и давно интересуюсь: почему эти вулканы такие шумные?

— Это совсем просто. Помимо внутреннего давления газов, которые освобождаясь, дают вулканические взрывы, здесь в еще большей мере проявляются гидромагматические взрывы в результате интенсивного парообразования на контакте расплава с морской водой. Нечто подобное в микромасштабе ты наблюдаешь каждый день на фронте того самого потока, на котором мы сейчас сидим. Как только глыба падает в воду, слышится взрыв. Но здесь с водой соприкасается уже затвердевшая лава, потому и взрывы мизерные.

— А глубоководные вулканы как-нибудь себя проявляют?

— Проявлять-то проявляют, но слабовато. Например, локально над таким вулканом увеличивается температура воды, изменяется ее цвет. Могут всплывать вулканические шлаки. Они иногда бывают настолько пористыми, что становятся легче воды. Правда, временно. Затем в поры просачивается вода, и шлаки оседают на дне. Но, ты сам понимаешь, вероятность обнаружить подобные следы крайне мала. Вот где нужна удача.

— Удача нужна в любом деле. Сегодня, если бы не ты…

— Философствуешь. Лучше прислушайся, как потрескивает движущийся под нами поток. Под водой такие шумы тоже слышны и могут улавливаться на больших расстояниях специальными гидрофонами. Это уже не из области удачи, а из области планомерных исследований.

— Ваше будущее судно «Вулканолог» способно будет улавливать шумы?

— Аппаратуру для этих целей на нем установят. Но вопросы, как говорится, прошу задавать в конце заседания. К тем опознавательным признакам глубинного извержения, что я перечислил, надо добавить: поднимающаяся к поверхности лава раздвигает окружающие породы и создает вулканические землетрясения. Их регистрируют сейсмографы на берегу или устанавливаемые на дне. Мы, например, не видели, когда именно Алаид выдал первую порцию потока. Но это известно с точностью почти до одной минуты. Сейсмостанция в Северо-Курильске зарегистрировала начальную стадию продвижения лавы к поверхности.