Вурдалак (СИ)

      - Да, извини за дерзость. Пойду завтрак приготовлю, вы ж за него уплатили.

      - Тебе бы не в болоте тонуть, а в город податься. Устроилась бы подавальщицей или кухаркой в корчме, улиток своих разводила бы, а через год-другой на твоё блюдо со всех околотков люди будут сбегаться.

      - Я об этом думала, но у меня здесь брат, жених и Балуня - вся моя жизнь.

      - Жалко её, - вздохнул бывший ратник, проводив хозяйку сочувственным взглядом. - Брат денег скопит и уедет, жених мне тоже что-то не нравится, а его псина - того пуще.

      - Лапоть, если будешь всех подряд жалеть, то в конце концов сам подставишь спину под нож очередного бедолаги, да ещё благословишь его перед смертью. Анята не бедная сиротка, так что лучше прибереги жалость для Зорьки. Она есть хочет и, знаешь, что о тебе...

      - Не-ет! - компаньон перескочил плетень с такой скоростью, будто за ним гналась стая вурдалаков, тоже желающих чего-нибудь вкусить.

      Улитки уже не казались отвратительными, Шип даже прихватил несколько пустых раковин и сделал заметки об особенностях местной кухни, однако, путников ждал более привычный и сытный завтрак - варёное мясо и болотная разновидность капусты.

      - Здесь водятся олени?

      - Забредают иногда, и недавно Брыня одного подстрелил. Он оставил мясо на чёрный день и из ледника брать не велит, но ведь сейчас он не смотрит, а вам понадобятся силы в дороге. И смотрите под ноги, - Анята запнулась, нелегко ей давалась роль радушной хозяйки, когда брат как в болото канул, - после шильды даже тропа проседает очень глубоко.

      Тёмные куски вызвали острый приступ того, в чём Шип недавно упрекал напарника - жалости. С другой стороны, он понимал, что глупо отказываться от роскошного по здешним меркам завтрака, да и Анята искренне хотела угодить на прощание. Треснув ратника вилкой по чересчур загребущей лапе, эльф достал из миски самый аппетитный ломоть.

      Опадчане не стали дожидаться возвращения пропавшего. Феня и Полуня, оказавшиеся не детьми, а просто низкорослыми, как и большинство соплеменников, отворили дверь в свою кузню, и потянулся народ за железом от копий до топоров. Действовали слаженно и быстро, словно единый организм, разбившись на равные по силе группы, щупальцами потянувшиеся в окрестности, в то время как разум и сердце общины - старейшины и Анята - остались в центре.

      Как только взъерошенный Додоня переступил порог хижины, напарники сделали то же самое, только в обратном направлении. Лапоть едва поспевал за Шипом, недоумевая, с чего вдруг приподнятое с утра настроение упало ниже нуля, но заговорил, когда всадники уже миновали шильду на выезде из деревни, благо, безо всяких трупов и прочих достопримечательностей. Свесившись из седла, парень сорвал длинный колосок, сунул луковкой в рот, сразу же выбросил и отплевался.

      - Мофет, мы Б"гыню по до"гоге фт"етим. Фкафем, фто фефт"гёнка пе"гефивает, - болотное растение оказалось коварным, от сока у Лаптя онемели губы и язык, так что парень одновременно шепелявил и картавил. В другое время Шип не упустил бы возможности поддеть дурня, сующего в рот всё подряд, а сейчас это вызвало глухое раздражение. Ведь накануне Брыня рассказывал о неких стебельках, которые ест только главный местный хищник - трясинные змеежабы, чтобы подстреливать жертву паралитической слюной. Достал уже человеческий идиотизм!

      - Не хочу встречаться с этим... Брыней. Кажется, я знаю, что у них за вурдалак завёлся.

      - И?!!

      Но эльф только рукой махнул.

      ***

      В молчании ехали с полчаса.

      И ещё столько же.

      А потом Шип заметил на тропе нечто утопленное в грязи, и кабы не заострённый кончик, предательски блеснувший в траве, конструкцию из перекрученных врастопырку гвоздей невозможно было бы разглядеть. Вот копытом почувствовать - очень даже.

      - Это же "чеснок"! - ахнул ратник. - На кой ляд он няшам, если здесь конница и так не пройдёт!

      - А двое конников прошли, - Шип замахнулся выбросить находку, но передумал и положил в сумку. Наверное, решил потом избавиться от него менее травмоопасным для чьих-нибудь лап путём. - Какая подлость! Приручить благородное животное, чтобы потом выдумывать способы его убийства один хуже другого! Сольдэн, стой здесь.

      Бахмут с вытаращенными глазами смотрел, как этот ненормальный пробует колючую тропу слегой и собственными ногами. Первопроходец продвинулся уже саженей на десять, но нашёл только одну ещё "чесночину".

      - Я думал, их сеют горстями.

      - Может, сами мешок прорвали и выпали? - предположил ратник.

      - Здесь тоже нет, - эльф поворошил слегой багульник в поисках "грядки" на обочине. - Хм... Зато ветки поломаны, и явно что-то тащили, - Шип без раздумий ввалился в кусты, заставив усомниться в рассудке того, кто постоянно обзывает людей идиотами. Запоздало Бахмут вспомнил, что по какой-то причине эльфы в болоте не тонут, конечно, если сами в бочаг не прыгнут, и выругался. - Лапоть, я нашёл труп!

      Судя по неподдельной радости в голосе, труп был орочий...

      Но ратник ошибся.