Вурдлачка

Вторая попытка. И снова неудача.

Продолжала бороться с новой тюрьмой, не переставая метаться, гнуть и грызть неподатливый металл.

Дверь в комнату открылась, и вошли двое мужчин. Один из них нёс ведро.

– Р-р!

– Смотри-ка, очнулось это чудовище, – сказал один другому. – А я так надеялся, что оно ещё долго проваляется или сдохло. Теперь придётся накормить. Может, ты это сделаешь? Что-то мне страшно. Вон, своими красными глазюками как зыркает, следит, чтоб так и схрумкать нас живьём.

– Твоя работа – вот сам и выполнй её, – отказался помогать его товарищ.

Они оба трусили.

Первый с опаской подошёл к клетке, чтобы закинуть туда кусок мяса. Этого я и ждала. Выпустила щупы и порвала его на куски. Второй дожидаться очереди не стал и дал стрекача. Вернулся быстро и с сопровождением. К этому моменту я забрала к себе ведро и чавкала урча от удовольствия: мясо-то оказалось свежим.

– Эту тварь больше не кормить, – вынес кто-то из вновь прибывших вердикт.

В тот момент меня мало интересовали его слова, поэтому продолжила набивать брюхо едой.

Следущую неделю ко мне никто не приходил. Сперва были новые попытки выбраться из тюрьмы. С каждым днём голод усиливался и под конец уже не давал спать. Сил не было ни на что. Хотелось жрать.

Терпеливый зверь всегда дождётся своей добычи.

– Не сдохла, тварь? – подойдя к клетке, поинтересовался тот, кто запретил меня кормить.

Он пришёл с куском мяса, источавшим вкуснейший аромат крови.

Я жалобно заскулила, усыпляя его бдительность. Для пущей убедительности забилась в дальний угол.

– И где тебя только нашли племянники нашего тана? Так напились, празднуя выпуск из Школы, что совсем не помнят, как тебя, страшилище притащили, – мужчина говорил и подходил ближе. – Сразу надо было тебя прибить. Да вот только Хизэши-нами запретил, – он приблизился к клетке и поставил ведро, продолжая говорить. – Сказал, пусть твоя шерсть и похожа на червей, когти толстые, но острые, а в пасти три ряда зубов, тварь ты безобидная, – тараторила жертва, выкладывая мясо в миску. – Только где ж ты безобидная? Ты ж одним махом раскромсала Ясицу. Бедолага!

Миг. Всего лишь один мне потребовался, чтобы выбить миску, раскрыть пасть и проглотить его руку вплоть до самого плечевого сустава.

Второй миг. Мужик осознал, в каком положении оказался, но ничего уже нельзя было изменить. Мои челюсти сомкнулись, с лёгкостью откусывая руку. Человек заорал и, дёрнувшись назад, упал, закрывая уцелевшей рукой рану, из которой фонтаном хлыстала кровь.

На крик прибежала охрана во главе с тем, кто запретил меня кормить. Сперва он подбежал к раненому другу, выругался, помог тому подняться, и вместе они ушли. Вооружённые солдаты наставили на меня копья, наконечники которых искрили разрядами молний. Охрана умудрились меня затыкать до полумёртвого состояния. Убежать из клетки я не могла, уворачивалась от копий, но их было слишком много, а я ослаблена голодом. Удары молний замедляли регенерацию тела.

Почему только не забили насмерть, непонятно до сих пор. Наверное, думали, что сама подохну. Но мужик, которому откусила руку, был прав: тварь я живучая.

Раны затягивались, но медленно. Было бы больше еды, то поправилась бы за считанные минуты. На полное выздоровление ушло трое суток. Мясо, протухшее и свежее, было проглочено моментально. Даже миску сгрызла, настолько сильным было чувство голода. С каждым часом жрать захотелось ещё больше. Чтобы сэкономить энергию, легла посередине клетки и заснула, чутко прислушиваясь к звукам.

Ещё неделю ко мне никто не приходил. От нехватки воды сморщились мышцы и кожа, видневшаяся сквозь «высохшую» шерсть, а от голодовки кости выпирали сильнее обычного.

На восьмой день дверь отворилась. Вошли двое. Один из мужчин знаком, он запрещал меня кормить, а вот второй явно был из аристократов.

– Хизэши-нами, не стоит подходить к тварюге. Она чуть Широ не сожрала, – он бежал впереди своего хозяина и всячески ему препятствовал.

Незнакомец жестом заставил слугу умолкнуть. В метре от клетки он замер, внимательно рассматривая меня. Я тоже не спускала с него пристального взгляда.

Молодой мужчина, с длинными прямыми волосами до пояса, их цвет был необычным – словно белый немного оттенили зелёным, в широких шёлковых одеждах, поддерживаемых узким поясом на талии. Из-под нижнего края рубах, выглядывали штаны, прихваченные у лодыжек. Узкое лицо. Узкий нос. Узкие губы. Узкие глаза. И раскосые.

Равест. Высокородный.

Хизэши-нами резко выставил руку перед собой, обращённую ладонью ко мне. Не сдержавшись, я кинулась к прутьям, оскалилась и зарычала, брызжа ядовитой слюной.

Однако меня ничего не ударило, ничего плохого со мной не случилось. Только светлое зелёное сияние стало расползаться от ладони равеста. Я тут же отскочила. Сияние не исчезло, а упорно двигалось ко мне. Над переносицей у мужчины появилась морщинка. Он закусил губы.

Когда сияние коснулось меня, то оно не ужалило, а наоборот, окутало теплом, пахнувшим весенней листвой, которую согревают солнечные лучи.