Введение в философию желания

Желание есть Встреча. Встреча всегда сопровождается удивлением. Удивление Встречи противоречиво. Мы удивляемся внезапно обнаруженному сходству между тем, кого мы ждали и тем, которого встретили, радуясь доказательству мощи нашего предвидения. Но мы удивляемся также и отличию между тем, кого мы ждали и тем, которого встретили, обнаруживая у жизни более тонкое чувство детали, всегда превосходный талант импровизации. Мы очарованы бесконечным разнообразием жизни, ее способностью даже повторяясь, говорить новое. Речь здесь идет о том, что Встреча создает нечто принципиальное новое. Встретившиеся в поле желания перестают быть абсолютно прежними, хотя и не становятся абсолютно другими. Другой становится этим Другим именно потому, что его желают, его выбрали, избрали, отличили от всех остальных. Созиданием «значимостей» происходит некоторое приращение бытия. Это еще одно доказательство того, что желание – не нужда и не нехватка.

В идеальном событии желания предмет и объект желания совпадают. В том и заключается ценностная задача желания – нацеливать нас на то, чтобы объект и предмет желания совпали, и желание было бы не просто исполнено, но удовлетворено. Ценностная задача желания – достижение удовлетворения. Не растворение в Боге, не слияние с ним, не нирвана – предмет и цель желания, но диалог одной личности с другой личностью. Источник желания – не субъект только, не объект только, но субъект-объектное отношение. Но такое желание – отношение не стоит путать с «простым» желанием человека не быть одному. Цель желания – идеальное отношение – диалог личностей, возможный лишь в поле абсолютной Личности.

Глава четвертая Субъект желания

Желание как индивидуальное мировоззрение

Желание может быть представлено как достояние индивидуального мировоззрения, для которого характерно наличие не только интеллектуального, но и эмоционально-ценностного отношения к миру. Там, где желание указывает на ценность, лежит в основании вкуса, устремляет к идеалу и представляет нам наше Высшее благо, оно выступает как индивидуальное мировоззрение. Желание – это мое ценностное отношение к миру, оно играет поэтому определенную регулятивно-творческую роль. Желание, наряду с убеждениями и непоколебимой уверенностью, придает мировоззрению действенную силу. Мировоззрение в большой степени влияет на желание, на то, как оно организовано, на то, как мы отвечаем на вопрос: «Что я могу/должна желать?». В какой-то мере мировоззрение создает желание, но желание, с другой стороны, увенчивает мировоззрение. И речь идет здесь не просто о том, что желание, его возникновение и исчезновение, сила и цель, условия его исполнения и удовлетворения до определенной степени зависимы от системы взглядов человека. Желание не возникает тогда, когда ожидаемое от меня действие полностью не соответствует моему мировоззрению, т. е. когда мои ощущения, представления и понятия не образовывают согласованного единства. Я могу, конечно, действовать и без желания, но только желание создает и ощущение, и понимание правильности ситуации, гармонии между человеком и миром, целостность субъекта. В момент желания все мои взгляды, ощущения, понятия представлены во взаимосвязи.

Желание также ценностно ориентирует субъекта, указывая ему его собственное благо. Благо здесь – предельное обобщение, отражение высочайшей и предельной интеграции всех знаний, убеждений, идеалов, ценностей субъекта. Вероятно поэтому так сложно противиться желанию, не идти у него на поводу. Оно явно представляет нам благо желаемого. (См. также: «Практическая разумность» желания.)

Постижение тайны собственного желания находится едва ли не в эпицентре порой мучительного процесса поиска себя. Содержание этого поиска группируется вокруг того или иного решения основного вопроса философии. Если посмотреть на желание как на духовную призму, через которую воспринимается и переживается все окружающее, то мы увидим, что благодаря самому факту желания основной вопрос философии в той формулировке, которую предложил А. Камю («Стоит ли жить?»), получает ответ. Именно факт наличия желания жить позволяет нам без колебаний отвечать на данный вопрос положительно. С другой стороны, вопрос о том, является ли желание достоянием моего собственного произвола или указывает мне путь подлинной свободы, к которой я ради собственного блага должна стремиться, – прямо связан с вопросом о том, создан ли мир Богом или существует от века, т. е. с собственно мировоззренческим вопросом.