Введение в языкознание: курс лекций

Мы видим, что описываемые мною процессы имеют звуковую природу – не связанную с какими-либо смысловыми изменениями в словах, где они произошли. Однако в редких случаях мы обнаруживаем некоторый намек на семантический эффект подобных процессов. Так, «нрав» и «ндрав» – не совсем одно и то же. Некоторая смысловая разница между ними имеется, она связана со стилистической нагрузкой просторечного слова «ндрав». Недаром у H.A. Островского один из самодуров восклицает: «Ндраву моему не препятствуй!». «Ндрав» – это не просто «нрав», а «что хочу, то и ворочу». Следовательно, слово «ндрав» оказывается в смысловом отношении более насыщенным за счёт семы, указывающей на произвол, самодурство его хозяина.

Наблюдается иногда и гласная эпентеза. В просторечном слове «рубель», например, паразитический гласный появился между согласными для более лёгкого произношения литературного слова «рубль». Но есть пример и литературного эпентетического гласного в литературном русском языке: М.В. Ломоносов в XVIII в. писал «ветр», который изменился в дальнейшем в «ветер». Второй гласный здесь эпентетического происхождения.

Эпитеза – это добавление звука в конце слова. В восточнославянском языке говорили песнь, но русские вставили на конец [а]. Получилась песня, хотя слово «песнь» продолжает употребляться в возвышенном значении и в современном русском языке. Мы помним, что донские казаки у М.А. Шолохова слово «жизнь» произносят с эпитетическим [а]: жизня. Следовательно, они обошлись со словом «жизнь», как русский литературный язык обошёлся со словом «песнь». Интересный пример подобного рода даёт финский язык с названием шведской столицы Стокгольма: шведский Stockholm финны стали произносить Tukholma, – с эпитетическим гласным [а].

К эпитетическим согласным, очевидно, следует отнести звук [j], который регулярно стал вставляться на конце русских слов, заимствованных из латинского и оканчивающихся на – ia (без йота посередине): Victoria – Виктория, iustitia – юстиция, familia – фамилия. Подобным образом обстояло дело со словами Италия, Индия, Персия и т. п.

Качественные процессы

Качественные звуковые изменения могут происходить либо за счёт сдвига (передвижения) гласных или согласных по месту (ряду) или способу образования, либо за счёт перестановки звуков в слове.

Передвижение гласных. В истории английского языка его среднего периода (XII–XVI вв.) действовал закон сдвига гласных, состоящий в том, что гласные нижнего подъёма сдвинулись вверх, т. е. стали более узкими: Е – I/he «он», О – U/moon «луна».

Передвижение согласных. В истории этого же языка древнего периода (до XII в.) произошёл другой фонетический закон – передвижения согласных:

К – X / heart «сердце», ср. cordis в латинском;

В – Р /pool «лужа», ср. «болото» в русском;

D – Т / two «два», ср. с русским;

ВН – В / brother «брат», ср. bhratar в санскрите.

Перестановка (метатеза). Метатеза – это звуковая перестановка. Так, латинское слово flor «цветок» превратилось в русское имя «Фрол», а немецкий Futteral в русский «футляр». Примеры из романских языков: лат. paludem – ит. padule (болото); лат. elemosia – порт, esmola (милостыня); лат. periculum – исп. peligro.

А подходит ли сюда новый пример из М.А. Шолохова? Его Христоня в «Тихом Доне» говорит «обнаковенные (окопы)» вместо «обыкновенные». Если оставить в стороне чередование [а] – [ы] в корне, то мы обнаружим перестановку [н] с середины литературного слова на начало диалектно-просторечного. Но здесь нет замены одного звука на другой, как в вышеприведённых примерах. Очевидно, подобную перестановку звука следует рассматривать как особую разновидность метатезы. В этом случае речь идёт о частичной метатезе, поскольку при полной метатезе происходит взаимная перестановка двух звуков, а в случае с частичной перестановкой лишь один звук переставляется в другое место, но не заменяет какой-либо другой.