Вверх по спирали

А между тем Моисей солгал брату. Никакой Господь ему во сне не являлся в прошедшую ночь и никаких идей не внушал. Это было самоличное решение Моисея, которое он принял, исходя из логики и здравого смысла, стараясь продумать и просчитать все нюансы организации исхода. Опираясь на весомые аргументы, ему было очевидно, что гиксосы могут помочь и в управлении группами недавних рабов, и во внесении материального вклада в это грандиознейшее мероприятие. Поэтому он и солгал Аарону о том, что Господь явился ему во сне и направил его своей могущественной рукою и всевидящим оком. Накануне предварительно Моисей немного сломил разумными аргументами столь бурное сопротивление брата тому, чтобы захватить с собой гиксосов. Но он понимал, что Аарон будет еще долго упрямиться, если убеждать его только логикой и здравым смыслом. Поэтому он и опустился до этой лжи, понимая, что так брата убедить получится намного быстрее. Моисей осознавал, что, прибегнув к такому вранью, прикрывшись именем Бога, он поступил не совсем хорошо и, вероятно, очернил себя в его глазах. С одной стороны, он думал о том, что Господь может прогневаться на него за это и покарать его. Но, с другой стороны, на его душе и сердце почему-то вдруг стало легко и спокойно после этой лжи своему брату. Поэтому, не заметив даже как, но Моисей вдруг абсолютно перестал думать о том, что он обманул Аарона, и терзаться от того, что он прикрылся именем Господа в своей лжи.

Прибыв в Аварис, братья начали свою бурную деятельность по привлечению гиксосов к их великому делу. Как и предполагал изначально Моисей, тотального отклика от всего народа на их идею покинуть Египет и уйти в землю Ханаанскую не последовало. Оно было вполне понятно и неудивительно. Гиксосам явно было что терять. Они прочно контролировали дельту Нила и были там преобладающим населением, жили в хороших условиях, накапливая богатства. Бросать все это ради того, чтобы неизвестно сколько бродить по пустыне и прийти в конечном итоге на пустое место с необходимостью заново обживаться, много желающих не нашлось. Большинство поднимали на смех Моисея и Аарона вместе с их сказками про говорящие терновые кусты и обещания покарать Египет могущественной рукой Господа. Среди же небольшого количества сторонников идеи уйти из Египта было два типа людей. Первые были особо прозорливые, умеющие прогнозировать и просчитывать ситуации на несколько лет или даже десятилетий вперед. Таким было очевидно, что положение гиксосов потихоньку ухудшается. Они понимали, что не сегодня-завтра какой-либо египетский фараон наберет силу и мощь и вплотную займется изгнанием прочно укоренившихся гиксосов с исконно египетских территорий. Поэтому такие дальнозоркие сторонники предложения Моисея рассчитывали, что лучше вместе со своим хозяйством и скотом уйти из Египта с рабами-евреями, которых, если верить обещаниям братьев, еще и централизованно отпустят. Иначе придется впопыхах потом скрываться от набега фараона и его войска, оставив все нажитое и пытаясь спасти только собственную жизнь. Вторая же, куда меньшая часть последователей братьев из гиксосов была искренне верящая в единого всемогущего Господа. Их убеждения были сильно подкормлены и укреплены продемонстрированным им чудом с жезлом, превратившимся в змея, и с рукой Моисея, покрывающейся проказой и затем чудодейственно исцеляющейся.

Таким образом, братьям удалось привлечь на свою сторону даже больше гиксосов, чем они изначально рассчитывали. Аарон, который был обманут рассказом Моисея, что ему во сне недавно являлся Бог, связал этот успех исключительно с тем, что Господь их не покидает в выполнении сверхважного поручения, и воодушевился еще сильнее, поверив в собственные силы и дар убеждения. Моисей этому был только рад и предпочел думать, что, хоть он и выдумал про свой сон, сам Бог надоумил его поступить именно так, а не иначе. Поэтому и оказались они столь успешны в привлечении на свою сторону тех, на кого особо и не рассчитывали, по крайней мере в таких количествах. Но нужно было теперь продумать все нюансы участия в исходе примкнувших к их рядам гиксосов. Просить разрешения у фараона куда-то уйти с Моисеем им бы и в голову не пришло, поскольку жили они весьма независимо от воли и распоряжений египетского правителя. Поэтому единственный вопрос, который необходимо было решить с их последователями из гиксосов, это как, где и когда они присоединятся к рабам-евреям, которых нужно еще отпросить у фараона.