Вы еще живы, Такаяма-сан?!

Акихиро посмотрел на меня с некоторым удивлением. Мол, как можно быть таким наивным? Но затем вспомнил, что он общается с обычным полицейским, который не понимает, какие движения на самом деле происходят в верхах. Я специально добавил второй вопрос, чтобы походить на недалёкого человека. Таких ценят.

— Победа достаётся тому, кто вытерпит на полчаса дольше, понимаешь? — начал он свой ответ с очередной японской мудрости, я же на это просто кивнул. — Очень много кто хочет получить хотя бы частичку нашего бизнеса. Для этого корпорацию нужно развалить. Современное общество отказывает талантливым бизнесменам. Ваша компания не должна быть монополистом, не должна быть слишком большой, не должна быть слишком влиятельной и так далее и тому подобное. Видишь ли, основной принцип, который проповедуется сейчас: разделяй и властвуй. А раньше, наоборот, стремились объединить. Наша компания объединила талантливых людей из самых разных сфер. И знаешь что?

— Что? — я подыграл ему, потому что он хотел этого вопроса. Хотел прерваться и оставить самую сильную фразу на потом.

— Это не устраивает ни простых людей, ни другие компании, ни государство. Мы поперёк горла абсолютно всем. Поэтому, конечно, некоторые люди приложат все силы, чтобы нас уничтожить. А как это сделать? В связях нас порочащих мы не замечены, потому что давным-давно знаем, что находимся под колпаком и каждое наше действие рассматривается под увеличительным стеклом. В антинародных экспериментах не замешаны, кто бы какие слухи о нас не распускал. В политику почти не лезем.

— Почти? — с усмешкой уточнил я. — То есть всё-таки влияние есть?

— Такаяма-сан, — с практически идентичной улыбкой ответил мне Иендо, — если бы мы совсем ни на что не влияли, нас давно бы уже разодрали на мелкие куски, как ту же Ниссан, — он налил себе в рюмку вторую порцию, а затем заметил, что я к своей так и не притронулся. — Пей, это противоядие.

Я в очередной раз удивился, но спорить не стал и аккуратно выпил предложенную рюмку. На вкус действительно было больше похоже на лекарство, чем на обычный алкоголь. Но спирт в напитке явно присутствовал. По пищеводу и ниже разлилось приятное тепло.

— Но кто может желать страданий простым людям? — спросил я, начиная теряться в версиях и догадках. — Кто имел возможность сотворить такое? Это же огромный резонанс! И если всплывёт на поверхность, кто именно и для чего это сделал…

Я замолк, потому что остальное было понятно и без слов, а лишний раз сотрясать воздух не хотелось.

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, со мной в этом же самолёте, или, на крайний случай, следующим бортом летел бы верховный судья и главный прокурор, — и тут сквозь доброжелательность и маску равнодушия я увидел просвечивающуюся боль. Акихиро относился к корпорации, как к родному ребёнку, которого очень любил. И ему было на самом деле обидно за происходящее. — Одно могу сказать наверняка, кто-то приехал в Саппоро из Токио. Тот, кто знаком с внутренней кухней. И тут на месте он создал группу. Не думаю, что это заняло слишком много времени, но, судя по произошедшему, качество подготовки оказалось на очень высоком уровне. Так что это либо Агава, либо государство.

— Государство? — я думал, что на сегодня мой лимит на удивление исчерпан.

— А как ещё можно всё это объяснить? — он покачал головой и снова принялся смотреть в иллюминатор. — Как можно узнать сверхсекретную информацию, которую мы никому, кроме контролирующих органов не передавали? Причём, делали это так, что сопоставить между собой нужную информацию представлялось крайне сложным мероприятием.

Я слегка потерял нить его рассуждений, поэтому решил уточнить.

— А вы какой вариант считаете более вероятным?

— Полагаю и то, и другое в какой-то мере, — совсем уж грустно ответил он. — Дело в том, что без хорошего химика им бы ничего не удалось сделать, — он налил себе ещё лекарства и хлебнул совсем как виски. — Либо надо признать, что причастен кто-то из наших химиков. Или, скажем, инженеров-технологов. Но прямо сейчас это узнать всё равно не получится. Прямо сейчас мы должны спасать город и окрестности от последствий загрязнения.

Мне вспомнилась Кумико, которая отключилась сразу после того, как ей стало плохо, и больше до неё дозвониться не вышло. А сколько ещё обычных людей пострадали. И вообще: насколько сильно? Вот, что меня сейчас должно было волновать сильнее всего! А не то, кто виноват, и что делать.

— Иендо-сан, — я аккуратно поймал взгляд его уставших глаз. — А скажите, пожалуйста, всё это серьёзно?

— Конечно, серьёзно, — мой собеседник встрепенулся и даже развёл руками от неожиданности вопроса. — Эта катастрофа встанет в один ряд с Фукусимой.

— Я не об этом, — стало ясно, что он воспринял вопрос не так, как я его задал. — Имею ввиду, насколько серьёзны оказались последствия для людей, которые попали под действие этого… загрязнения? Так сказать, с ними всё будет в порядке?

Был ли я готов к тому, что он сейчас скажет, что все умрут? Конечно, нет. Но, к счастью, он этого и не сказал.