Вы и Ваш друг Рэкс

И вот только через два года в мои руки попала книжка. Ваша книжка. И я с первых страниц поняла, что это — как раз то, что нужно, как раз то, что я искала!

Как хорошо Вы сказали, что «собака от кончика носа до кончика хвоста целиком предана хозяину». Таких слов нет в других книгах; они выдают большую привязанность и большое понимание в отношении друга-животного. Могу обрисовать такую черточку: мой пес не ложится спать на свою подстилку, как бы его ни клонило ко сну, пока я не лягу. Если я очень засиживаюсь — до часу или двух часов ночи, — он все чаще и чаще будет подходить ко мне, словно спрашивая своим видом: «Что же ты не ложишься? Ведь давно спят, пора, давно пора…». И когда я гашу свет и направляюсь к кровати, он быстро укладывается, с облегчением вздыхая. Теперь все в порядке, можно и ему вздремнуть. Вот не знала, что собаки вздыхают!

Удивительно внимательно собака следит, как я реагирую на встречных. Если я скажу «здравствуйте», или «привет», или «добрый вечер», — она начинает этому человеку вилять хвостом. Если же скажу что-либо недовольным или сердитым тоном, — она бросается с лаем. Я это упустила из виду при одном визите хорошего знакомого: стала ему что-то рассказывать и передразнила кого-то, как он злится. Оглянуться не успела, как пес кинулся на знакомого (хотя до этого никогда его не трогал). Пес воспринял мой сердитый тон в рассказе как недовольство гостем и бросился на него…

Говорят, что собака не различает цветов. Тогда не пойму, как мой Рэм отличает черное пальто от терракотового. Оба — драповые, оба висят на одной вешалке, оба — почти одинакового фасона. Вот я встаю со стула, подхожу к вешалке, снимаю терракотовое пальто, — Рэм вздыхает и ложится на место: он угадал, я еду в Москву. Но если я точно так же встану, подойду и сниму черное пальто, он подбегает ко мне, машет хвостом, вертится под ногами, бросается к двери, — в этом пальто я хожу с ним гулять (оно старое). Как же он различает, если не по цвету? А один раз некогда было переодеваться, я только что вернулась из Москвы и сразу позвала его гулять; Рэм недоверчиво обошел вокруг меня, понюхал пальто и застыл, не уходя на место, но и не направляясь к двери. Он явно был удивлен таким нарушением правил…»

В другом письме Елена Дмитриевна сообщала: «С каким удовольствием я узнала, что Вы противник битья! Ко мне как раз кое-кто приставал с замечаниями, что я не бью собаку и тем ее очень порчу, она будет самовольничать… А один раз даже спросили: чем лучше бить — плеткой, палкой или кулаком?

Прочитала я у Вас, — «как приятно смотреть на собаку, выполняющую приказания, отданные вполголоса». Вот именно вполголоса! И я была неприятно поражена, что на московском состязании служебных собак владельцы на них почему-то гаркали и рявкали (другого слова не подберешь)!.. А один даже ногой топал, отдавая команду.

Как-то меня удивил на выставке один солидный седой человек, рядом с которым выступал такой же солидный, спокойный боксер. Он был «как пришитый», по определению всех зрителей, и выполнял все команды «как заводной», но мы не слышали голоса его хозяина, так тихо он командовал, только видны были его шевелящиеся губы, хотя мы стояли в нескольких метрах от него. Эта пара привлекла всеобщее внимание. По-моему, такая дрессировка желательнее, чем та, о которой я писала, когда владельцы орут на собак, срывая голос… Был в нашем доме еще щенок шести-семи месяцев, они играли вместе с увлечением, потом его продали. К сожалению, владелец этого щенка был убежден, что чем больше жестокости, тем вернее служит собака. Он бил своего Рэкса цепочкой по морде и, ухватив за ухо, подняв наполовину на воздух, втаскивал на пятый этаж. Когда на прогулке владелец его подзывал, несчастный пес старался врасти в землю, распластывался в лепешку и лапы раздвигал в стороны, а глаза зажмуривал и скулил, — при одном только грозном окрике: «Ко мне!» Потому что он знал, что хозяин начнет хлестать по голове, и боялся подойти, но знал также, что за ослушание ему тоже попадет, — и не мог найти выхода. На мои попытки вступиться за Рэкса, владелец резко меня обрывал и советовал лучше не портить свою собаку, — «как ее там: Ремушок или Ремочек?» — презрительно говорил он, хотя я никогда не звала Рэма подобными кличками.

Не знавший в своей жизни ни плетки, ни тем более ударов цепью, Рэм, когда это однажды произошло в его присутствии, ужасно возмутился избиению Рэкса. Он рывком бросился на мучителя и чуть не прокусил ему руку. Рэм ненавидит битье во всех видах. Он бросался на женщин, которые награждали шлепками своих детей, на дерущихся школьников и даже… на хозяек, выколачивающих ковры палкой!..»

Переписка с Еленой Дмитриевной Таль обогатила меня многими чрезвычайно интересными и полезными наблюдениями. Эти наблюдения есть буквально у каждого собаковода.