Вы хотели войны? Вы ее получите!

Глеб, чувствуя себя разоблаченным шпионом, стараясь не привлекать внимания, вытащил две стодолларовые купюры, сунул Эду. Вздохнув облегченно, нырнул в толпу попрыгунчиков, нашел девчонок и, подстегнутый сладким ужасом, словно на части рассыпался в танце.

– Ну, чего, девчонки, догонимся? – взяв под руки танцорок, предложил Глеб. – Чего-то кайф не тот от «колес». Есть улетная штучка.

Не дожидаясь ответа, он тут же утащил их с площадки, отвел в сторону, тихо показал пакетики. Кристина, колеблясь, глянула на Янку. А она, не раздумывая, будто пакетик с чаем, забрала шприц. Кристи, потупив взгляд, тоже взяла дозу, спрятала в карман вместе с вытащенным платочком.

– А что это? – поинтересовалась Яна, закуривая сигарету.

– Дас ист фантастиш! – Глеб уже освоился с ролью заводилы. – Один впрыск под кожу ваших нежных ручек, и – океан наслаждений.

Кристи недоверчиво покосилась на брата, но слов не нашлось, а любопытство взяло верх. Яна с сигареткой в губах, разминала пальчики, будто и впрямь собираясь нырнуть в этот самый океан наслаждений.

– Ну, чего, девчонки, разбежались по ватерклозетам? – нетерпеливо задергался Глеб, как ребенок, получивший в подарок суперконфетку. – Встречаемся за столиком. И дружно уходим в нирвану…

И в самом деле, чего там уже осталось от каникул! Уж отрываться, так – до упора, по полной программе, на всю катушку, до коликов и смеха, до чертиков и глюков. В гребаной Британии все вмиг закончится, упадет занавес – и только пиво втихаря… Истеблишмент, манеры лорда и пивная морда.

* * *

Глеб захлопнул за собой дверь кабинки туалета. Достал шприц, успокоив себя мимолетно, что делает это в первый и последний раз, воткнул иглу под кожу ниже локтя, пустышку бросил в корзину для мусора и прикрыл сверху лоскутом туалетной бумаги.

Кристи и Яна, переглянувшись заговорщицки, одновременно зашли в кабинки и проделали все точь-в-точь, что уже сделал Глеб. Кристи, как и брат, тоже дала себе клятву больше так не поступать и, бросив шприц в корзину, успокоила себя оправданием: ей просто любопытно узнать, что это такое, и больше уже не пробовать. А Янка, вогнав героин, ни о чем не подумала, лишь бы кайф был цветной, как в кино, веселый и фантастический. Хотелось забыться и ни о чем не думать. И больше всего – об Иване по фамилии Родин, который почему-то бередил душу, не из мира сего, «не наш человек», не из тусовки, бивень, альпинист, человек-бревно, а все ж сейчас его не хватало…

Они и вышли одновременно из кабинок.

– Ну, как? – простенько поинтересовалась Яна, словно дело касалось новой губной помады.

– Норма! – легкомысленно и задорно ответила Кристи. – Как будто всю жизнь медсестрой работала.

Яна с усмешкой заметила:

– В жизни пригодится.

– Да, ну тебя, ты чего? – передернула плечиками Кристи и расхохоталась, представив себя медсестрой.

* * *

Они продрались сквозь скачущую в едином ритме толпу, пульсирующую музыку, лазерный «обстрел», пожар светомузыки. Глеб из-за столика пьяно махнул рукой. Девчонки упали рядом на диван, вытянули ноги, как на обозрение. Впрочем, об этом они не думали и не думали вообще. Крепковат оказался афганский героин, просто с ломовым действием на юные, не привычные к тяжелым дозам головы. Мир вокруг них вдруг стал двоиться, троиться, уменьшаться в размерах, искажаться, как в пролитой ртути…

– О, мир вокруг! – промямлил непослушными губами Глеб. – Чего они все скачут? Козлы… Кладбище вампиров… Кристи? Это ты? Я вижу… Это ты-ы-ы-ы, гы-гы-гы… медитация. А они все – уключенные звери.

– Я что-то забыла, – Кристи, прижав ладошки к побледневшим щекам и мотая головой, не заразительно, а как-то пустозвонно рассмеялась. – И не могу вспомнить. Улетный расколбас…

– Раз – колбас! Два – колбас! Три – колбас… – отозвался Глеб.

Вдруг из воздуха соткался полупрозрачный официант. Он наклонился и бодро сообщил:

– Колбасы нет! Не держим-с!

Тут же официант растворился в воздухе. Впрочем, на него никто, кроме Глеба, не обратил внимания.

Яна раскачивалась на диване. На лице у нее застыла пустая улыбка куклы.

– Я вспомнила, что ты не могла вспомнить. То, что ты не могла вспомнить… надо забыть. – Яна мучительно задумалась. – Я тоже что-то должна вспомнить… Ванька-альпинист? Нет, не он… Да, Глеб, ты говорил, что мы уйдем в нирвану? Мы уже в ней?

– Уже в ней… – мотнул по-лошадиному головой Глеб. – Я комбинирую желания, удовольствие, наслаждение, счастье и всех этих вампиров… Вместе с дозой «хеннеси». За нашу маму! – он плюнул в сторону пляшущих, отхлебнул коньяк из рюмки, задумался. – У мамки бабла – на тонну чистейшей дури…

* * *