ВЫ НА САМОМ ДЕЛЕ ХОТЕЛИ БЫ ЗНАТЬ ВСЕ ОБ ЭКОНОМИКЕ?

«Интуиция» в той мере, в которой мы признаем существование такого названия, является детским иррациональным импульсом, реликтом того, что Адам Смит описал, как «первобытные и непосредственные инстинкты». Природа подобного неразвитого, первобытного чувства, заключенного в нас, отвергает функции создания Высших Гипотез, вселенского мышления и методов синтетической геометрии. То, что некоторые ученые называют чувством «интуиции», на самом деле является неосознанным аспектом их психической жизни, связанным с высоким уровнем образования. Этот процесс проходит незаметно, но вполне эффективно, в течение всей жизни, по мере того, как у студента развивается чувство геометрического построения концепций различных видов. Если студент собирается делать карьеру в физике, помощь преподавателей, настаивающих на том, чтобы он работал самостоятельно, пошагово доказывая каждую усвоенную идею, возможно способствовала бы возникновению этого чувства. Таким образом, студент накапливает опыт «переоткрытия» того, что уже было открыто до него. И если бы он прошел курс синтетической геометрии Якоба Штайнера и приобрел привычку думать подобным образом, он мог бы усвоить, хотя и незаметно для себя, тот вид эрудиции, которую именуют интуицией и которая позволяет более строго подходить к решению любого вопроса В той или иной степени принцип научного открытия знаком большинству цивилизованных людей. Проще говоря, это напоминает память «на кончике языка». Когда кто-то открывает для себя что-то новое, несмотря на те трюки, которые выкидывает иногда наша память, он внезапно слышит такие мысли, которые не возникали у него никогда ранее. Эти мысли вроде бы где-то «там», но человек остро чувствует, что они верны, точно так же, как он догадывается, что он правильно вспомнил какое-то имя или извлек что-нибудь еще из недр своей памяти. Это чувство «правильности» открытия не означает то, что последнее истинно и справедливо, а лишь то, что это именно открытие.

Обычно скрытая мощь открытия не осознается личностью. По нашему опыту, это похоже на что-то невидимое за запертой дверью в комнату нашего разума. Под дверью комнаты невидимому созданию мы просовываем записку и ожидаем в надежде, что получим ответ. Мы слышим, как что-то шевелится за дверью, мы в ожидании, кажется, что-то уже появилось на кончике нашего языка. Мы надеемся, что вот-вот уже получим послание от того, кто за дверью, каким бы он ни был.

Иногда мы его обучаем. Наши сознательные мысли информируют его, мы ведем с ним странные, безмолвные беседы. Если нам повезет, мы обнаружим, что это существо, чем бы оно ни было, имеет врожденный талант к синтетической геометрии. Сознательно или ненамеренно, но мы можем обучать его, поддразнивая его геометрическими задачками или же облекая ту информацию, которую ему передаем, в геометрические формы и образы. А тем временем кажется, что он всегда стоит начеку у дверей, подслушивая все, о чем мы думаем. И если мы относимся к нему дружелюбно и даем ему весь материал, необходимый для его обучения, то в окружающем нас мире мы проявим относительно высокий уровень созидательного интеллекта.

Если мы должным образом освоили Гипотезу Высшей Гипотезы, дверь будет открыта, и то существо, которое мы себе противопоставляли, окажется нами самими.

Этот образ использован с практической целью дать читателю, насколько это возможно, живое ощущение практического подхода к воспитанию созидательной силы ума. В дополнение к сильному желанию привить всем нашим детям те способы обучения, которые подразумеваются в данной книге, мы должны приложить усилия для образования всех и каждого в нашем обществе, для обучения существа за запертой дверью настолько хорошо, насколько это возможно.

Чтобы покончить с этим вопросом, нам придется рассмотреть еще один.