Вы станете моей смертью

– Почему? У нас это хорошо получается!

– У нас это ужасно получается. Если бы все зависело только от нас, копы взяли бы Доминика Пэйна.

– Ладно, справедливое замечание, – сдаюсь я. Несмотря на наши подозрения, Доминик Пэйн оказался заурядным художником среднего пошиба, который совершенно не разбирается ни в бизнесе, ни в недвижимости, ни в людях. – Но с тех пор мы многому научились.

– Да, мы научились не совать нос в чужие дела. – Матео притягивает меня ближе к себе, пока мы не оказываемся лицом к лицу. – Айви, послушай, не надо обращать мисс Джемисон в прах, – шепчет он, его темные глаза смотрят на меня серьезно. – Она того не стоит. Поняла?

– Поняла, – успеваю шепнуть я в ответ, прежде чем его губы касаются моих. И несколько идеальных минут я не думаю ни о чем на свете.

Потом до нас долетает настойчивый голос.

– Матео! – зовет миссис Рейес. И, судя по ее тону, уже не первый раз.

Я тут же вскакиваю, приглаживаю волосы и с тревогой смотрю на дверь. Пусть она уже сто раз повторяла, что простила меня за боулинг и счастлива на своей новой работе, я не могу избавиться от чувства вины.

– Что? – кричит Матео в ответ, еще придерживая меня за бедра.

– Твой отец пришел.

– Серьезно? – Тут уже Матео ослабляет хватку. – Зачем?

– Я поднимаюсь, – предупреждает миссис Рейес. Она просто чудо: всегда на сто процентов предупредительна. К тому моменту когда она появляется в дверях комнаты, Матео уже сидит, прислонившись к спинке кровати на поправленном покрывале, а я на краешке стула за письменным столом.

– Привет, Айви, – тепло здоровается миссис Рейес.

– Здравствуйте. Мы домашнюю работу делаем, – говорю я, хотя а – сегодня суббота и б – меня никто не спрашивал.

Матео спускает ноги с кровати.

– Зачем папа пришел?

– Зовет тебя пообедать.

Матео напрягается, его лицо каменеет. Он потихоньку привыкает часто видеться с отцом, однако по-прежнему раздражается, когда мистер Войцик пытается дать ему больше, чем Матео готов принять.

– Скажи, пусть позовет Отем. У нас с Айви планы.

– Отем в приюте, – говорит миссис Рейес. Отем теперь почти весь день работает волонтером в приюте для бездомных и планирует учиться на социального работника, так что, скорее всего, ей дадут длительное условное, а не реальный тюремный срок. – Уверена, что отец будет не против, если Айви пойдет с вами.

– А почему должна страдать Айви? – бурчит Матео с таким недовольным видом, что мне хочется броситься в его объятия и зацеловать. Впрочем, мне хочется этого вне зависимости от того, как он выглядит.

– Я не против, – вызываюсь я добровольно. И это правда: мне нравится мистер Войцик. Он открытый и без пафоса, пусть и старается изо всех сил казаться умнее.

– Спасибо, Айви, – благодарит миссис Рейес, улыбнувшись мне, и поворачивается к сыну. – Для него это важно, сын. По-моему, тебе лучше пойти.

Ну вот и все. Даже Матео не умеет отказывать своей маме, не то что я.

– Ладно, – вздыхает он.

Мы следуем за миссис Рейес вниз, где у входа ждет мистер Войцик со своей хулиганской кепкой в руках. Он красивый, но не такой, как Матео: у него темно-каштановые волосы, аккуратная бородка и ярко-зеленые глаза. Я жду, что он, как всегда, приветливо улыбнется мне, но он почему-то выглядит слегка взволнованным. И мрачнеет еще больше, когда Матео объявляет:

– Айви идет с нами.

– Э… – Мистер Войцик вертит кепку в руках. – А я не… Да уж. Прости, Айви, я не знал, что ты тут. Привет.

– Здравствуйте. – Я не совсем понимаю, что происходит.

– Может, тогда в другой раз… – Мистер Войцик вдруг умолкает, слегка трясет головой, словно набираясь для чего-то храбрости. – А знаете что? Это даже хорошо. Почему бы и нет, правда? Все равно рано или поздно… Отлично! Я рад, что ты с нами, Айви.

– Отлично? – повторяю я нерешительным тоном.

Матео закатывает глаза и берет из шкафа наши куртки.

– Уж постарайся как-то предупреждать его в следующий раз, хорошо, Даррен? – бормочет миссис Рейес, отведя бывшего мужа в сторону.

Сегодня морозный и солнечный ноябрьский день, на деревьях еще висят листья. Прошло почти два месяца со смерти Бони, и жизнь… снова стала нормальной? Уж точно, по сравнению с первыми днями после трагедии. Бони покоится с миром; на его похоронах было так много народу, что люди стояли даже на тротуаре. Я попрощалась с ним уже на кладбище, в одиночестве, и про себя попросила прощения. И дала обещание, что больше никогда не буду такой мелочной, как в тот день, когда он умер.

Усевшись на заднее сиденье и пристегнувшись, я начала листать «Инстаграм», улыбаясь фотографии Кэла и Ишаана Миттала с каким-то марвеловским супергероем на фестивале комиксов в Конференц-центре Хайнса.

– Здорово, что Кэл с Ишааном теперь вроде как лучшие друзья, – говорю я, передавая телефон Матео, чтобы он тоже посмотрел. Сначала я думала, что Ишаан подлизывается к Кэлу, только чтобы затащить его на свою передачу, но оказалось, что у этих двоих много общего.

– В следующий раз пусть сходят посмотреть пингвинов, – усмехается Матео.