Вы все жжете! Часть 1

— Так себе решение, если честно, — нахмурился Жан-Филипп. — Ты подумала, как к этому отнесется Антуан? Не хотелось бы, чтобы он из-за тебя вызвал еще и Бернара. Буле не жалко, а близкий друг у меня один.

— Дуэлью больше, дуэлью меньше, — не согласился Бернар, — а мне будет приятно, если Николь поболеет за меня.

— Ты в первом туре вылетишь, — скептически заметил кузен. — Значит, ей все равно придется выбирать, за кого болеть. Я предлагаю Буле.

Предложение Жана-Филиппа удивило.

— Буле мне абсолютно посторонний инор. С чего бы мне за него болеть?

— Чтобы позлить Антуана? — предположила Люсиль. — Он такой смешной, когда злится.

Метка Антуана стала уже почти черной. Не уверена, что сейчас кто-то из тех, кто рядом с ним, назвал бы его смешным. Захотелось оказаться как можно дальше: если Антуан потеряет над собой контроль, а значит, и над своей магией, мало кого утешит, что его исключат из академии. Посмертно.

Раздался грохот, после которого метка Антуана нежно зарозовела. Неужели кто-то догадался оглушить? Но что тогда грохотало? Вопрос заинтересовал не одну меня: Жан-Филипп переглянулся с Бернаром, и парни рысью устремились туда, откуда мы только что вышли. Я проводила их завистливым взглядом: опять самое интересное пройдет без меня.

— Может, вернемся и посмотрим, что за шум? — предложила Люсиль.

— Антуан, — почти равнодушно пояснила ее мама. — Его успокоили. Не думаю, что Николь стоит смотреть: жених все-таки. Начнет его жалеть, а это оскорбительно для любого мага.

После ее слов желание увидеть, что же там случилось, усилилось многократно. Но поскольку метка Шарля, хоть и тоже зарозовевшая, маячила рядом с антуановской, я решила, что удовлетворюсь рассказом кузена. Что действительно беспокоило, так это затянувшееся отсутствие Франциска, раньше он так надолго меня не оставлял, да и отдалялись мы от него все сильнее и сильнее, а это значит, что скоро его притянет ко мне даже на середине фразы.

Инора Веньевр уверенно шла по дорожке, изредка комментируя изменения, произошедшие в академии с ее последнего посещения. Изменилось немногое: пропала скамейка, на которой она сидела с папой Люсиль, да вырос дуб, на котором инора оттачивала некоторые заклинания, направленные на растения. Дуб казался тысячелетним: могучий, с густой кроной и крупными листьями. Не знаю, что с ним вытворяла мама подруги, но ее усилия точно не пропали.

— Корали! Богиня, глазам своим не верю, Корали.

Застывший на дорожке перед нами мужчина точно обращался ко мне, но видела я его впервые. Я, но не инора Веньевр.

— Кристоф, это Николь, — довольно мягко сказала она. — Николь, а не Корали.

— Корали — моя мама, инор, — сказала я, с любопытством глядя на того, кто ее, несомненно, знал. И, судя по потрясенному виду, не просто знал, а очень близко. — Многие говорят, что я на нее похожа.

— А я твой отец, Николь. Я Кристоф Бовьен.

Прозвучало это так, словно он гордился собственным именем. Еще бы — больше ему гордиться точно нечем. Потерянный взгляд, улыбка, то появлявшаяся, то пропадающая, словно инор сомневался, продолжить разговор или уйти.

— У меня нет отца, — резко ответила я. — Он умер, инор Бовьен.

Слова слетели с губ сами, хотя раньше я представляла нашу встречу совсем не так. Мы оба плакали, и я его прощала. Но сейчас — сейчас в груди бушевала только злость на этого инора, который считался моим отцом лишь формально. И никаких проблесков родственной близости, которая согревала при общении с дедушкой, не говоря уж о семье сестры мамы, где я прожила столько лет и где меня по-настоящему любили. Этот же инор казался чужим. Абсолютно, окончательно и бесповоротно. Даже в его лице я не находила ничего близкого и родного. Похоже, он тоже не находил ко мне отцовских чувств. Первое потрясение от встречи с копией любимой женщины прошло, и теперь он смотрел с отстраненным интересом, не пытаясь подойти ближе и обнять. Впрочем, я бы этого и не позволила.

— Разумеется, ты обижена, — кивнул он. — И я понимаю твою обиду. Но не стоит меня заранее хоронить. Мы еще подружимся, Николь. Тебе не удастся вычеркнуть меня из своей жизни.

— Почему? Вам же удалось, инор Бовьен, — холодно ответила я. — Всего хорошего. У нас, знаете ли, дела, не хотелось бы отвлекаться на посторонних.

Я брезгливо его обогнула. Он не попытался меня задержать, так и остался стоять. Люсиль ухватила меня за руку и пожала, а вскоре нас догнала и ее мама, которая сказала с некоторым сочувствием:

— Всегда удивлялась, почему Корали за него вышла. Она красавица и с Даром, а он — ничем не примечательный инор, разве что влюблен был до потери себя. Но мне казалось, что она не отвечала ему взаимностью.

— А что он вообще здесь делал? — внезапно спросила Люси. — Если у него нет Дара, что он забыл в академии?

— Скорее всего, узнал, что Николь будет здесь, и захотел ее увидеть.

Я усмехнулась.

— Не помню, чтобы его хоть как-то волновала моя судьба. Скорее всего, встреча случайна. Он принял меня за маму.