Выбери меня

– Хм… А у Ольги, значит, ничего этого нет, да? Ни отца состоятельного, ни добычи от медных труб? Одна голая зарплата, и все? Промахнулся ты с любовью, стало быть, да?

– Варь… Вот не надо только этой презрительной тональности в голосе, ладно? Я же честно тебе говорю, все как есть… И себя при этом не жалею, заметь. Потому что если быть честным, то надо быть готовым к тому, что будешь выглядеть жалко! А насчет того, что с любовью к Ольге промахнулся… Да, выходит, что промахнулся. Но это опять же не моя вина, Варь. Потому что любовь – это штука такая… Она ведь не выбирает тех, кто сильнее, а кто слабее. Она просто на голову сваливается, и все. И не дает очухаться. Это уже потом, когда время пройдет, начинаешь соображать, какие у тебя есть возможности, потянешь ты это, не потянешь…

– А ты, значит, долго соображал? И сообразил наконец, что любовь не потянешь?

– Ну да… Все правильно ты поняла. Не потянул я. И опять же – не смотри на меня так презрительно! Думаешь, мне легко вот тут перед тобой сидеть да на эти темы разговаривать? Но я ведь сижу… И разговариваю… И вообще! Ты зачем сюда пришла-то? Чтобы свое презрение продемонстрировать? Так я и сам себя достаточно презираю, уже этим наелся – во… – Олег провел ребром ладони по горлу. Потом снова взглянул на Варю и произнес тихо, уже на выдохе: – так что особенно-то не старайся, Варь, силы не трать…

– Нет, я вовсе не за тем пришла, чтобы продемонстрировать свое презрение, Олег. Вовсе не затем… Хотя и за этим тоже немного…

– А зачем тогда?

– А затем, что… Ольга беременна, Олег.

– То есть как беременна? Я же давно ушел… Как же… Она мне ничего не говорила…

– Она просто не успела тебе сказать. Да это и неважно, в общем… Важен сам факт… Понимаешь, о чем я?

Олег мотнул головой, но весьма неопределенно. То ли кивнул с пониманием, то ли не пожелал принимать информацию. По лицу его было видно, конечно, что испугался, что эта информация вовсе ему не нужна. Потом подался корпусом вперед, будто намеревался сказать что-то, но так ничего и не сказал. Молчал… И Варя молчала.

Когда молчание стало совсем тягостным, Олег спросил тихо:

– И что, Ольга решила оставить ребенка?

– Да, решила оставить. А ты на другое надеялся, да? Но тогда бы я к тебе не пришла…

– Да, Варь, я понимаю. То есть… Я не знаю, что тебе сказать…

И снова они замолчали. Олег сидел, не поднимая головы, рассматривал свои ладони, лежащие на столе. Ладони были гладкие и нежные, как у женщины, которая тщательно следит за собой.

Варя тоже посмотрела на его ладони. Вздохнула. Потом проговорила тихо, скорее для самой себя:

– Что ж, все понятно…

– Чего тебе понятно? Мне самому непонятно, а ей понятно… – пробурчал Олег, сцепляя ладони в замок. Потом так же ворчливо и недовольно продолжил: – Нет, если б я знал про ребенка… Я ж не знал…

– А если бы знал? Что бы ты сделал, Олег?

– Ну… Я бы не ушел, наверное… А теперь чего? Теперь и говорить, и рассуждать поздно… Теперь мне проще подлецом заделаться, Варь. Слабаком я себя добровольно признал, так что дальше мне и терять нечего. Пусть еще и подлецом буду, ага. Если сказал «а», то можно теперь и «б» сказать. Вот так-то, Варь. И думай обо мне, что хочешь.

– То есть… Ты отказываешься признавать ребенка, я правильно поняла?

Олег опять мотнул головой, словно взнузданный конь, тяжело повел плечами. Потом поднял на Варю глаза…

Они были отчаянно жалкие. И наглые в то же время. Трусость ведь тоже может быть наглой. И жалкой…

– А может, это не мой ребенок, Варь? Откуда я знаю?

Злость и презрение вскипели у Вари внутри, и она произнесла тихо, едва сдерживаясь:

– Значит, ты хочешь пройти через все судебные процедуры установления отцовства, я правильно понимаю? Что ж, хорошо…

– Нет, ты меня неправильно поняла, Варя! Не надо никаких процедур… Ты пойми, у меня же семья, двое детей…

– И тесть – руководитель фирмы, в которой ты работаешь на теплом и хлебном месте. Правильно?

– Да, и тесть… Ну чего, чего ты от меня добиваешься, Варь? Я же тебе все про себя объяснил… Мало тебе моего унижения, да?

– Зачем мне твое унижение, Олег? Его на хлеб не намажешь.

– Ладно, я согласен… Я все признаю… Я буду материально участвовать… Только давай все это потом обсудим, ладно? Сейчас мне на работу надо… Я все обдумаю, как и что… Как я смогу помогать… А сейчас я пойду, ладно?

– Иди… Я ж тебя не держу.

Олег встал, быстро пошел к выходу. Варя смотрела ему в спину и понимала, как Ольга была права, когда отговаривала ее идти на это свидание… Наверное, оно будет последним. Ничего, сами как-нибудь проживут, без вот этого лишнего унижения. И ребеночка сами вырастят, ничего…

* * *

Подходя к дому, Варя вдруг испугалась: а что она скажет Ольге? Не расстраивать же ее плачевными результатами переговоров с Олегом… А может, соврать, что никаких переговоров не было, что он в командировку уехал? Да, лучше соврать… А все рассказать можно и потом, когда Ольга справится с токсикозом…

Когда открыла дверь квартиры, навстречу ей выбежала Яся. Глаза у девочки были круглыми от испуга.