Выбирая будущее

    У сканировал взгляд Ю. Легкая неприязнь скользнула облачком в выправленных голубых глазах. Не то чтобы он недолюбливал товарища, ревность к Линде сушила его сердце. Та уселась в монорельс коленками к коленкам У, но закидывала вопросами Ю. Она хотела последней информации о разработках в Гуаньжоу. Там на экспериментальном плато пытались воссоздать небытие. Определенные подвижки имелись. Принципиальным оставалось одно: модудяты сохраняли либо фотоновую, либо волновую природу, в отличие от небытия, не имевшего материального субстрата вовсе. Лаборатория Гуаньжоу создала инобытие, но не небытие.

   Монорельс по линии света скользил  по бурой земле, вдоль одиноких пальм, негустого кустарника. В одном месте произошла остановка, чтобы пропустить встречный. Тут встретился трехлетний слон, вырвавший деревце и обсасывавший корни для утоления жажды. Проводник разразился пылкой филиппикой  оставшимся неконтролируемым животным. Он предпочитал 1126 D копии, не евшие, не пившие, не справлявшие физиологических надобностей. Копии составляли подавляющую популяцию африканских заповедников.

    Подъехали к озеру.  Грязно – зеленая вода накатывала на глинозем берега. Пахло тиной, плесенью, рыбой. Ю, У и Майер пошли к лодочной станции, пока роботы вытаскивали, устанавливали и настраивали регистрационный прибор. Вместе с платформой прибор перенесли на катер.  Колеблющиеся усики закачались над водой, поднялись к небу, опали и растеклись над водой, словно вынюхивая тайну волн. Сопротивление воды подбрасывало катер. Он прыгал, поскрипывал фальшбортом. Ученые держались за поручни улыбаясь летевшим в лицо брызгам, ветру. Чувство доисторической радости охватило исследований. Они представлялись героями Великих открытий середины 23 века, когда телефоны уже как сто лет вставили в голову, но еще позволялось отключиться, на какое-то время оказаться вне зоны сети. Сейчас каждый управлялся самостоятельно выбранной системой, что называлось защитой свободы воли.

   Подплыли к небольшому острову. Выгрузили прибор. У подошел к экранам, нажал на кнопки управления. Опавшие усики поиска воспряли и протянулись к озеру, что-то чувствуя, не передавая, не регистрируя. Датчики молчали, когда над озером застелился сначала легкий, потом

                                                                                                                                                                  13

все более густевший молочный. Вдруг из него выписалась гигантская фигура андропоида – маяка, меж ногами которого потекли весельные триеры и парусники. Стрелки приборов закачались, уверенно уходя в красное поле. Треск помех оглушил. У закрутил ручки приборов, чтобы остепенить ультразвук. Линда выхватила фотоаппарат, защелкала серией. Мигали вспышки. Факел в руке гиганта искривился, ниспал к поверхности озера и по кривой пошел на остров. Завороженные его приближением местные сопровождающие оцепенели завороженные. Потом они почувствовали вал засухи, жар. Кожа лица побагровела, волосы вспыхнули. Люди в ужасе побежали в камыши. Окунулись в воду. Нужда в воздухе заставила вынырнуть. Факел уже прошел над головами, но камыш горел. Тяжелым смрадом пожарища накрыло прибор. Лопались провода. Трещины изрисовали экраны. Линда с опаленной щекой сидела под платформой,

листая снимки. Ничего. Каждая фотка оказалась засвеченной. У лежал без сознания рядом с операторским креслом. К нему подполз У, высвобождая из санитарной сумки, принесенной с

лодки, дыхательную маску. Кожа кисте рук У вздулась багровыми пузырями с синим экссудатом, щеки лопнули желтым жиром и кровоточили, черные волосы вылезли, свернулись опаленными кудрями. Нагревшийся воздух быстро остывал. Люди с тревогой смотрели в простор озера. Воды уходили за горизонт. Ничто не нарушало покоя. Он казался еще жутче от пронесшейся катастрофы. Человек – маяк и корабли исчезли. Прибор не работал. Раненых и обожженных вели на катера.

                                                                              12

    Прошло три года. Небытие более никак не проявляло себя. Выступление У в комиссии ООН закончилось провалом. Ни ему, ни У, ни Майер финансов более не выделяли. Ничто полагали явлением атмосферы, миражом, а то и фейковым артефактом, ставившем целью формирование и расхищение бюджета. Ю и У заподозрили в мошенничестве. У уехал в Тайбэй, а Ю с Линдой вновь подался в Африку, где засвидетельствовали новую активность невещественного.