Выбирая будущее

        Надежда не отвечает на звонки и смс. Приближается Новый год. Встречать его не с кем. Я ухожу в распутный загул. Юре из Новороссийска привозят “траву”. Мы вызваниваем телку, которая тащится от “Беломора”. Курим на этаже в соседнем с Юриным доме. Вышедший покурить мужик унюхивает анашу. Просит угостить. Мы делимся. Юра и мужик с девкой торчат, меня, по обыкновению, не берет. Мужик, как мы предполагаем, возвращается в квартиру. Расписываем девчонку на двоих на подоконнике. Ожидая очереди, я заметил в пролет лестницы давешнего мужика, драчившего двумя этажами ниже. Мы не собирались с мужиком, годившемся нам в отцы, после травы делить еще и девицу. Мы на лифте уехали мимо драчуна вниз.  Иди к жене, халявщик! Сказочник, вешал нам, что в Чечне с травой познакомился… Приехали ко мне. Бабка смотрела телевизор и не заподозрила дурного, когда в мою крошечную комнату, где умещались стол с надстольным зеркалом, стул и нераскладывавшийся диван. Здесь Юра ебал вторым, и я ревниво видел, что девице с ним больше нравится. Юра ушел. Я остался с девицей. Она просила раком. Почему столь многим так нравится? Атавизм?.. Под предлогом сна перед выдуманным экзаменом я выставил девицу.  Вышел промозглую ночь с влажной дорогой, мокрыми деревьями. Ни луны, ни света под выгоревшими фонарями. На углу, на булыжнике сидела знакомая пьяная блядь. “Блядь! Блядь!” – твердила она себе, чиркая не зажигавшим

                                                                                                                                                                  20

сигарету  кремнем. Я дал ей прикурить. Где Юра? Дома. Я не там повернула, виноват алкоголь. Никогда не женщина. Пошли к Юре. Идем. Он один. Был. Что ревела? Парня нормального потеряла. Выпили, привел к себе. Кончила. Он пошел поссать. Брат его так кашлял на соседней кровати. Я его пожалела. Парень поссал. Заходит, а у брата вроде зажима, как у собак. Слиплись. От страха что-ли. Оба скромные такие. Выгнал меня, а нормальный такой, положительный. Я бы замуж за него вышла…  Дошли до большого одноэтажного дома. Действие разворачивалось на Ангарском поселке, в частном секторе. Юра снимал комнатенку. В других жили семь или восемь студенток не нашего, других институтов. Одну из них год назад выгнала, но она снова приехала в Волгоград из Чухсранска, не решившись признаться матери в исключении. Юра пил вермут со студентками. Я пожелал компании хорошего вечера, и попросил Юру принять нас в своей комнате. Нас проводило четырнадцать недоброжелательных глаз. В комнате блядь бросилась Юре на шею. Юра планировал иное. Я его уговорил поцелуем  алые губы.  Мы опять расписали

на двоих. Юра хотел выпить. У меня хватало денег, но я не собирался поить десятерых. Мы отделались от бляди. Я купил портвейна. В два часа ночи мы блуждали по холодной открытой ветрам набережной. Собирались пить из горла. Нарисовалась какая-то девица. Мы спросили у нее стакан. Граненый стакан из автомата как раз помещался в дамской сумочке. Мы выпили. Я напросился к ней домой. К трем часам ночи на такси мы оказались у ее дома на окраине Волгограда. Сидели на лавочке у подъезда. Мерзли, целовались взасос. Девочка говорила, что “если бы у меня была водка, все сложилось бы по-другому”.  Не хотелось идти далеко. Несколько раз часов за шесть удовлетворенный с разными женщинами, я вяло хотел новой близости. Опасался, что член на морозе не встанет, а дома девицу ждали родичи. Вышел парень с маленькой собачкой погулять то ли в ночи, то ли утром. Девушка кокетливо заговорила с ним. Погуляв, посидев с нами, покурив, он вернулся с собакой в подъезд. Не выдержав, я избил девицу в кровь. Каждый жест, каждое ее слово бесили меня. Она стала первой избитой мною женщиной.

     На следующее утро я не пошел в институт. Похмелился крепким пивом и поехал к знакомой работнице завода “Красный Октябрь”. Мы выпили с ней из запасов ее отца. Она мыла меня в душе. Мы трахались. Она убеждала меня, что если уколоться героином стояк будет крепче. Подруга ее сношалась с другом под героином. Она знает, где достать. Под герычем можно и зимой на лавке в парке перепихиваться… Пришли с работы  родители.  Меня представили как перспективного жениха. Выпили за знакомство. В однокомнатной квартире мы легли на полу. Рядом стояла кроватка с младенцем, дальше – родительская кровать. Я ебал подружку, державшуюся  за кроватку сына… Злость, злость, злость. На какой Новый год обрекла меня Надежда? На такой, как обычно.

    На Новый год я купил два билета в ресторан “Нептун”. Юра ломался идти, еле уговорил. Мы сидели на третьем этаже недалеко от эстрады. С нами - четверо незнакомых немолодых разряженных людей. Юре ничего не стоило, но он злился, что пошел. Рвался к Ленке. С Милой у него иссякло. Хотел везде успеть. Со мной максимум до трех, дальше к Ленке. Совсем разозлившись, Юра ел истекавшие маслом котлеты по-киевски, потом приглашал на танец женщин, и в танце, будто обнимая, вытирал жир с пальцев о ткань спинок их платьев.