Выбирая свободу (ЛП)

— Он твой отчим. — Голос Райлана звучал искренне, убежденно. — И принял ответственность за тебя. Он хочет, чтобы мы стали семьей и…

— У меня уже есть отец. — Скотт отсел от него. — Твой мне не нужен. — Избегая глаз Райлана, он скрестил руки.

— Что с ним случилось? Он живет в городе?

Скотт закусил губу.

— Я не знаю, где он, понятно? — ответил он с вызовом. — Он пилот ВМС. Летает на истребителе по всему миру. Может, он даже один из «Голубых ангелов» (авиационная группа высшего пилотажа ВМС США — прим. пер.). — Он съежился, ожидая, что Райлан засмеется над ним, но Райлан не засмеялся, и тогда Скотт, не в силах остановить себя, договорил: — Когда-нибудь он узнает о том, что я есть, и приедет за мной.

Райлан кивнул.

— Я тоже представляю что-то такое о маме. Например, что она увидела преступление и попала под программу защиты свидетелей. Что ей не оставили выбора, а просто пришли и забрали ее, даже не дав попрощаться.

Скотт ощутил в груди боль и, сдерживая ее, крепче сжал плечи.

— И что когда-нибудь тот бандит сядет в тюрьму или умрет, и она сможет вернуться домой.

— К мужу, который женат на другой. Отличная перспектива.

Райлан небрежно дернул плечом, но в его глазах была грусть.

— В моих мечтах она дала бы ему жить своей жизнью. Все равно она вернулась бы только за мной.

— Красивая мечта. Практически как моя об отце, который забирает меня на мотоцикле, как Том Круз в «Лучшем стрелке». Вау, как глупо звучит. — Скотт расслышал в своем голосе смущенную нотку, но стыдно ему, в общем-то, не было. Он знал, что Райлан поймет.

Райлан взял его за руку.

— В мечтах нет ничего плохого. Они наши, и никому их у нас не отнять. — Он коротко сжал его пальцы и отпустил.

Ничего больше он не сказал, и Скотта вдруг прорвало:

— Когда Хизер было шестнадцать, у нее был поддельный ID, да и выглядела она на двадцать один. Однажды она познакомилась в пляжном баре с моим отцом и переспала с ним. А когда поняла, что беременна, он уже улетел со своей эскадрильей.

— Ничего себе. Тяжело ей, должно быть, пришлось.

Скотт больше не мог сидеть неподвижно. Он встал.

— Ее мать не разрешила ей сделать аборт. Из-за Иисуса. О, и еще из-за ежемесячного пособия. Ее принудили родить меня, и теперь она говорит, что я разрушил ей жизнь. И рушит мою, потому что я очень похож на него. Отца она ненавидит за то, что уехал, а меня — за то, что я есть. — Он закатил глаза, словно ему было плевать, но Райлана это не провело.

— Хреново с ее стороны обвинять тебя в том, на что ты не в состоянии повлиять! — В голосе Райлана было столько гневной горячности, что внутри Скотта заструилось тепло.

— Никто и не говорит, что Хизер рациональна. Но тут ничего не поделаешь. Такова жизнь — вот моя мантра. Мне остается лишь не высовываться и пореже попадаться ей на глаза.

Райлан сделал беспомощный жест.

— Мне так жаль.

Скотт зарычал.

— Мне не нужна твоя…

— Знаю, знаю, тебе не нужна моя жалость. — Райлан встал и снова нерешительно дотронулся до него. — Но это не жалость. Это сочувствие человеку, попавшему в паршивую ситуацию. Матери не должны… — Он умолк и опустил руку.

Скотт коснулся его плеча, и Райлан, вздрогнув от неожиданности, взглянул на него.

— Они и уходить не должны, Рай. Мне тоже жаль.

Они с полминуты смотрели друг другу в глаза, пока Райлан не прошептал:

— Спасибо. Знаешь, хорошо, когда рядом есть тот, кто… понимает.

— Угу.

К ним заглянул Боб.

— Мальчики, есть хотите? Я принес сэндвичи из «Сабвэя».

Скотт был вынужден отдать Хизер должное хотя бы в одном: последние пару недель она пыталась готовить для своего нового мужа, и Боб, видимо, подустал от макарон и полуфабрикатов, из которых состоял ее кулинарный репертуар.

— Да, пап, сейчас придем.

Скотт смотрел, как Райлан бережно убирает камеру в футляр, затем прячет в рюкзак и ставит его за матрасом. Затем они переместились на кухню и, взяв по сэндвичу с картошкой-фри, сели за обеденный стол.

— Скотт, — сказал Боб через пару минут еды в тишине, и Скотт, оторвавшись от сэндвича, поднял глаза. — Каждую неделю я даю Райлану карманные деньги — за выполненные уроки, за порядок в спальне и ванной и все в таком духе — и хотел бы начать давать их и тебе. Если твоя мама будет не против, — поспешно добавил он.

Скотт был ошеломлен. Боб словно угадал их с Райланом недавние мысли. Он покосился на Райлана, но тот округлил глаза, как бы говоря: «Я не сказал ни слова, клянусь».

Скотт открыл было рот, чтобы ответить, и Хизер, выпустив сигаретный дым в потолок, проворчала:

— Хм… даже не знаю. Парню твоего возраста надо работать, а не валять дурака. Платить за то, что ты обязан делать и так? Ну уж нет.

Боб шумно выдохнул.

— Ну, как по мне, милая, юношам не повредит немного денег в карманах. Лучше им сосредоточиться на своем образовании, чем задерживаться допоздна, работая в забегаловке.

Хизер сердито уставилась на него.

— Со своим сыном, милый, можешь делать все, что захочешь, но моему — этому ленивому, тупому засранцу — не будут платить только за то, что он есть.