Выбирая свободу (ЛП)

— Это тоже будет их личной проблемой, — мягко ответил Скотт. — Пусть потом сами и решают ее. Мы за их ошибки расплачиваться не должны, поэтому, как бы там ни было, не говори ему. Пусть все идет своим чередом.

— Господи. Как я буду смотреть ему в лицо, когда он приедет? И Хизер ведь поймет, что я знаю?

Скотт коротко сжал его ноги и, оттолкнувшись от пола, снова сел рядом с ним на кровать.

— Если поймет, то наверняка станет лить слезы и умолять, чтобы ты не рассказывал. Пообещает, что этого никогда больше не повторится. Придумает тьму отговорок.

Шум за стеной, хвала небесам, наконец-то затих, и он взял Райлана за плечо.

— Давай, пока еще можно, поспим. Разберемся со всем этим завтра.

Райлан устало кивнул. Потом взглянул на матрас, где вповалку лежали дети.

— Жалко тревожить их, когда они только недавно заснули. Они так испугались.

Скотт посмотрел на своих сводных братьев. На их нескладные руки и ноги, на лица со следами высохших слез. Будь ты проклята, Хизер, подумал он яростно. Чтоб ты, сука, сгорела в аду.

Но сказал он другое:

— Пускай спят. А ты ложись здесь.

Они сходили по очереди умыться, после чего улеглись на узкой кровати — плечо к плечу, голова к голове. Райлан протиснул между их телами ладонь. Нашел руку Скотта, пропустил сквозь его пальцы свои и крепко их сжал.

— Спасибо тебе. За то, что был рядом и… и разрешил…

Скотт ответно пожал его пальцы.

— Да ладно. Мы вроде как нужны друг другу, угу?

Райлан лег на бок лицом к нему и, положив поперек груди Скотта руку, притянул его ближе к себе.

— Да. Нужны. — И на этом забылся измученным сном.

***

Когда несколькими часами позже Райлан проснулся, сквозь окошко струились солнечные лучи. Его левая рука затекла. Он осторожно потянул ее на себя, поморщившись, когда ее закололо от плеча до запястья, но она прочно попала в ловушку. Он вспомнил, что, засыпая, закинул руку Скотту на грудь. Ночью тот, видимо, перевернулся и утянул ее за собой, зажав под неудобным углом.

Чтобы уменьшить давление на руку, он придвинулся к Скотту вплотную и закусил от боли губу, ощутив, как в нее возвращается кровь. Когда рука отошла, он почувствовал, как под ладонью ровно и медленно стучит сердце Скотта. Его затылок пах миндалем и ванилью, и Райлан, не устояв, зарылся в его волосы носом и глубоко вдохнул их соблазнительный аромат.

Скотт, не просыпаясь, вздохнул и, подавшись назад, вжался в него. Он был таким теплым, таким крепким, большим, а его размеренное дыхание действовало на расшатанные нервы Райлана как успокаивающий бальзам. Из-за всех этих раздражителей Райлан стал твердым как камень. Он осторожно отодвинул от Скотта свой пах. Хотя в этот момент был готов отдать все что угодно за право потереться о его упругие ягодицы той частью своего тела, которая страстно жаждала прикосновения другого мужчины.

Он оживил в памяти их поцелуй во всех его мучительно-прекрасных деталях. Вспомнил, какими мягкими были губы Скотта и каким властным язык, как его щетина царапала щеки, как под ладонью напрягся сосок.

Райлан расправил на его груди пальцы. Не голой, как в тот памятный день, но прикрытой одной тонкой футболкой, которая пропускала жар его кожи. Райлан изнемогал от желания зажать футболку в кулак и задрать выше, чтобы обнажился живот и дорожка волос, которую Райлану безумно хотелось потрогать. Расчесать ее пальцами, насладиться жесткой текстурой, а потом скользнуть рукой вниз… Райлан подавил стон. Какими окажутся его волосы там — редкими или густыми? А его интимный запах… будет ли он мускусным или ванильно-миндальным?

Кончики его пальцев зудели от желания почувствовать, исследовать, ощупать его. Все тело превратилось в один жаркий, дрожащий сгусток влечения, а член стал таким твердым, что Райлан боялся взорваться, если хоть что-то коснется его.

С матраса у него за спиной послышался кашель, и его точно обухом ударило по голове. Он вспомнил первопричину, по которой попал в постель к Скотту — и его возбуждение мигом прошло.

Райлан перекатился на спину. Скотт, издав во сне протестующий звук, тоже перевернулся, и его рука упала Райлану на бедро. Райлан взглянул на детей на матрасе. Они еще спали, но уже начали шевелиться.

Он уставился в потолок. Ну и что ему теперь было делать? Скотт выдвинул убедительный аргумент в пользу того, чтобы молчать, но неужели Райлан останется в стороне, когда его отцу будут вновь и вновь изменять? Его усталые, опухшие веки обожгли свежие слезы. Одно он знал точно: Боб никогда, ни при каких обстоятельствах не поднимет на женщину руку. Райлан боялся того, что он мог сделать с собой.

Вероломное бегство Дианы подействовало на Боба как удар молотком — разбило вдребезги его простое, доброе сердце. Страдая без женской ласки, он проникся к первой же женщине, проявившей к нему интерес, переспал с ней, а потом — вот ведь идиотизм — женился на ней. Пусть Райлан и заявил о том, что не хочет каким бы то ни было боком касаться их брака, но разве можно ему просто сидеть и бездействовать, когда надвигается новая катастрофа?