Выбирая свободу (ЛП)

Потом его поразила внезапная мысль. А вдруг… его увидит отец? Или друзья отца. Посмотрят кино с ним и скажут: «Этот актер, которому дали „Оскар“, он вылитый ты!» Отец заинтересуется кинозвездой, так похожей на него самого, станет искать о нем информацию. А когда прочитает, что Скотт Эшворт родом из Пенсаколы, то возможно… о боже. О черт.

То были глупые мысли. Нелепые. Но все-таки… Ну а вдруг?

Погрузившись в мечты, он и не заметил, как добрался до дома. Во дворе, рядом с побитым седаном Хизер, стоял пикап Боба, и Скотт удовлетворенно вздохнул. К чему отрицать? Боб ему нравился. Если у Хизер получится не испоганить хорошее, то они…

Оказавшись вблизи, Скотт разглядел, что машина черная, а не темно-синяя, как у Боба. Какого дьявола…

Он обежал вокруг трейлера и через окошко забрался к себе. И немедленно заметил две вещи: первое, что у Райлана на матрасе спят, прижавшись друг к дружке, трое его сводных братьев, и второе, что Райлан сидит между ними с бледным, залитым слезами лицом.

— Райлан…

Его прервал приглушенный ритмичный стук, а потом голос Хизер:

— Боже, да, да! Еще, детка, сильнее! — Ее стоны были отлично слышны через общую стену их спален. За ее воплем последовал рык — глухой, мужской рык, — и долбежка с этузиазмом ускорилась.

— Господи.

Не думая, Скотт наклонился и вытащил Райлана из груды детей, потом поднял его на ноги и обнял.

Райлан вцепился в него, и у Скотта защемило сердце от того, как он дрожал.

— Тише, Рай. Тише.

Он пропустил пальцы одной руки сквозь нелепые сиреневые волосы Райлана и уложил его голову себе на плечо. Ворот его футболки смочили горячие слезы.

— Его нет всего лишь неделю, Скотт. Всего лишь неделю.

Скотт знал, что никакими словами тут не поможешь, и потому просто держал его, не мешая выплакивать разочарование и боль за отца. Наконец Райлан отодвинулся и резкими, дергаными движениями вытер лицо.

— Мне сказать ему? И разрушить его иллюзии о ней и о том, что мы семья?

— Что случилось? — Скотт взял его за руку и потянул к себе на кровать. Райлан, сгорбившись, тяжело опустился на ее край.

— Она пошла в город. — Его голос был хриплым от слез. — По каким-то делам. Попросила меня накормить детей ужином и уложить Кару спать.

Скотт ощутил, как его губы начинают сжиматься.

— Я был совершенно не против, честное слово. Мне нравятся малыши. Я сделал им макароны с сыром, и мы поиграли на улице, пока не стемнело. Потом я уложил Кару, и мальчики захотели посмотреть телевизор.

Голос Райлана загустел от эмоций, и Скотт положил ему на шею ладонь и стал потирать ее пальцем.

— Немного погодя домой вернулась она… вместе с ним, и господи, мне сразу стало понятно, что она в стельку. — Скотт молчал. Только кружил большим пальцем, успокаивая его, и Райлан через силу продолжил: — Я слышал, как они ругаются во дворе. Она орала на него, а он называл ее сукой.

Скотт печально вздохнул.

— Я знаю эту историю наизусть. Ты испугался, захотел вызвать копов, но не успел, потому что они уже завалились к ней в спальню и начали трахаться. Из раза в раз одно и тоже дерьмо. Меняются только мужчины.

По щеке Райлана скатилась слеза.

— Я думал, он ударит ее. Так он был зол. Она за что-то издевалась над ним, а потом они — раз — и перешли в ее спальню и началось вот это вот все.

Спинка кровати в соседней комнате билась о стену так сильно, что деревянная перегородка тряслась. Крики Хизер переросли в мелодраматичные завывания. Мужчина хрипел и сипел, как свинья.

Райлан зажмурился, и слезы по его щекам заструились быстрее.

— Дети пробрались сюда, сказали, что им не нравятся крики и шум. Я разрешил им посидеть у меня, а потом они здесь и заснули.

— Черт. — Скотт погладил его по спине. — Рай, мне так жаль.

— Ты знал, что так будет, — заикаясь, проговорил Райлан. — Ты предупреждал меня.

Скотт мягко приподнял лицо Райлана за подбородок, чтобы тот посмотрел на него.

— Ты не виноват в том, что она такая, — прошептал он. — Не смей брать ответственность на себя.

— Но Скотт, — простонал Райлан, — а как же мой папа?

Скотт отпустил его и, сев на корточки перед ним, положил руки ему на колени.

— Послушай, ты ребенок, а не семейный психолог. Тебе их ситуацию не разрулить. Вдруг ты расскажешь ему, и случится что-то плохое?

Скотт увидел, как горло Райлана дернулось, когда тот сглотнул.

— Он так тяжело переживал уход мамы. Помнишь те фотографии? Это… даже пугало.

— Вдруг у него опять начнется депрессия? — спросил Скотт. — Или он взбесится, изобьет ее, и его посадят в тюрьму? Или она двинется головой и прирежет его? Тут ведь не угадаешь, что будет. Ее раньше и били, и ломали ей нос. А однажды она расколотила тарелку о голову одного мужика, и ему пришлось наложить двадцать швов.

Райлан судорожно выдохнул.

— Боже мой.

— Ты же сам говорил, их брак — это только их дело, а не твое. И не мое. Мы должны заботиться о себе, и, как по мне, это значит не вмешиваться.

— Но ведь когда-нибудь он все равно узнает, — несчастно проговорил Райлан.