Выбирая тебя

Уайт остановился напротив нас. Его джинсы сидели достаточно низко, черные «вансы» выглядели потрепанными, как будто он носил их уже несколько лет, а волосы были уложены в нарочито небрежную прическу. Они нравились мне больше, когда блестели от капель дождя.

– Хэй, – он уставился на меня, поправив рюкзак, свисавший с одного плеча. Я всмотрелась в его лицо. Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого осторожного оптимизма. Честно говоря, я думала, что он будет избегать или игнорировать меня, хотя это было бы довольно сложно, учитывая, что у нас наверняка много общих уроков.

– Привет! – Ким поправила свой хвост и одарила Уайта самой теплой улыбкой, на которую была способна. – Добро пожаловать на Окракок. Я – Ким.

Она резко протянула ему руку, напоминая какого-нибудь политика на официальной встрече. Уайт ухмыльнулся и ответил рукопожатием.

– Уайт. Приятно познакомиться.

– О боже мой, – выдохнула она. – Я обожаю твой акцент.

Продолжая держать ее за руку, Уайт поднял бровь.

– Ну, милая, кое-кто мог бы сказать, что это ты говоришь с акцентом.

Я фыркнула и закатила глаза. Ким не обратила на это внимания, потому что была слишком занята, покрываясь румянцем до самых волос. Но Уайт заметил. Он выжидающе посмотрел на меня, как бы говоря: «Сделай с этим что-нибудь». Но я уже говорила, что ему не нужно меняться ради меня. Мне не было дела до его поведения.

– У меня урок, – я вытащила книги и обнаружила, что они насквозь промокли, словно в моем шкафчике случился потоп. Просто супер. Я вытерла их рукавом и захлопнула дверцу. – Еще увидимся.

Я развернулась и направилась к кабинету.

– Эй, погоди, – сбоку маячил Уайт, нагнавший меня в коридоре. – Мне нужно с тобой поговорить. Это ненадолго.

– Ладно. Говори.

Уайт коснулся моего плеча, и я вздрогнула. Он тут же опустил руку.

– Прости.

Мы стояли в конце коридора, и все ученики, проходившие мимо, смотрели в нашу сторону. Я все понимала. Им хотелось поглазеть на Уайта.

– Ты опять в черном.

– Что?

Он кивнул на мой свитер.

– Каждый раз, когда мы видимся, ты одета во все черное.

– Мне нравится черный цвет, – я прижала книги к груди. – Если тебя это не устраивает – можешь подать на меня в суд.

– Успокойся, это просто наблюдение, а не обвинение, – он достал из кармана одну помятую пачку «Скитлс», затем вторую. – Ты оставила это в моей куртке. Две пачки.

Он сказал это таким тоном, как будто я сама не видела очевидных вещей.

– Да, я знаю. Я их туда положила, – я постучала пальцем по виску. – Мой ум острый, как стальная ловушка.

Его взгляд скользнул по моему лицу, а в глазах пробежал знакомый мне игривый огонек.

– Если так, то, кажется, я в нее попался.

– Да уж, видимо, ты просто не можешь отключить свой флиртующий механизм.

– Извини. От старых привычек сложно избавиться, – он заметно смутился, но затем быстро вернулся к своему осторожному оптимизму и потряс упаковкой «Скитлс» у меня перед носом. – Ну так что это значит?

Я хлопнула его по руке, чтобы он убрал конфеты от моего лица.

– Моя мама учила меня, что нельзя возвращать одолженные вещи пустыми. Скорее всего, она имела в виду кастрюли для горячих блюд, но я подумала, что это правило применимо и к курткам.

Он нахмурился и сжал обе пачки в кулаке.

– Так это все? Единственная причина?

– Да, а ты что думал?

Что это из-за того, что я чувствовала вину за свою грубость по отношению к нему. Или, может, из-за того, что я чувствовала себя плохим человеком, принизив те его качества, которые, возможно, были основой его личности.

Он потер шею свободной рукой.

– Что это вроде как предложение перемирия?

Он наклонился ближе, прислонившись плечом к стене рядом со мной. Проклятье. Из-за флюоресцентных школьных ламп мы все выглядели нездорово, но Уайт, как всегда, оказался исключением: в этом освещении его глаза становились только зеленее. И что с этим запахом чистого белья? Он что, использует кондиционер для стиральной машины в качестве парфюма?

Я сосредоточилась, пытаясь придумать остроумный ответ.

– А ты бы хотел, чтобы это было предложение перемирия?

Я выучила этот трюк много лет назад, чтобы защищаться от маминых придирок, и ей самой приходилось отвечать на ее же вопрос.

Он поднял бровь и засмеялся тихим, мягким смехом, который был слышен только мне.

– Неплохой способ вернуть камень в мой огород, Холл. Очень ловко. Я много думал о том, что ты сказала в воскресенье, и, надо признать, твои слова прозвучали убедительно, – он выпрямился и протянул мне одну из пачек «Скитлс». – Может, мы можем начать сначала? Я постараюсь умерить пыл, а ты постараешься разглядеть во мне что-нибудь хорошее… как в друге.

Я застыла на месте, потому что не ожидала от него такой прямой честности. Он снова вывел меня из равновесия.

Ким все еще стояла у моего шкафчика, наблюдая за нами. Прозвенел звонок, и шум в холле возрос до предела. Коридор заполнился еще большим количеством учеников, но Уайт подошел ближе, закрыв меня от их любопытных взглядов.