Выбор

Спалось мне замечательно, и только проснувшись, я поняла почему – я с комфортом расположилась на широкой груди Живко, и на меху его жилетки лежать мне было мягко и уютно. Орк крепко спал, прижимая меня к себе сильными и горячими руками. Напротив храпел во всю мощь легких полугном. Не могу поверить, что он допустил такое безобразие! Я попробовала высвободиться из объятий Живко. Его руки на миг крепче прижали меня к себе, а потом отпустили. Я посмотрела в его сонные глаза и прошипела:

– Что это такое?

– Что? – не понял он.

– Кто тебе разрешал меня обнимать?

– Разве тебе не понравилось? – удивился он. – Ты так крепко спала всю ночь.

Да уж, против этого не поспоришь.

– Как ты здесь очутился?

– Неужели тебе меня не жалко? – спросил Живко. – Я должен был ехать верхом всю ночь в такую холодину, когда есть возможность поспать в удобной карете рядом с такой девушкой?

– Поскакал бы верхом, ничего бы с тобой не сделалось, – сказала я злобно, досадуя сама на себя. Больше всего мне сейчас хотелось прижаться к его горячему и крепкому телу и еще подремать.

– С тебя еще два поцелуя, – сказал он.

Я быстро чмокнула его в щеку и сказала:

– А теперь убирайся.

– Э нет, так не пойдет! – сказал Живко. – Мы что, пятилетние дети?

Я хмуро смотрела на него и молчала. Тогда орк своей ладонью провел по моей щеке и прошептал:

– Тебе очень идут шрамы. Ты смелая женщина.

– Откуда ты знаешь, что я не получила их в пьяной драке? – возразила я.

– Мне Отто сегодня ночью рассказал.

– Живко, – сказала я, борясь с пленом карих глаз, – целуй меня и проваливай. Ты не забыл, что я почти замужняя женщина?

– О, – сказал он насмешливо, – это-то я как раз очень хорошо помню.

Орк обхватил мое лицо ладонями – горячими и шершавыми – и легко коснулся моих губ. Я закрыла глаза и приготовилась терпеть, не разжимая губ и стараясь всеми силами показать, как мне противно это действо.

Сначала Живко легко прикасался к моим губам своими, потом нежно опробовал их языком. Это было такое восхитительное ощущение, что я расслабилась, и орк мгновенно воспользовался этим. Его поцелуй – огненный, страстный, властный, нетерпеливый – был настолько возбуждающим, что я потеряла всякое соображение и со всхлипом притянула его за плечи ближе. Было такое ощущение, что вся моя воля полностью подчиняется ему, нервы растеклись жидкой медью по телу, а вся кровь сбежалась к губам и тугому узлу, образовавшемуся в животе.

Внезапно орк был от меня оторван резким рывком. Я открыла глаза и с ужасом увидела, как разъяренный Отто трясет Живко, как малолетний вор соседскую яблоню. Парень не сопротивлялся, довольно и мечтательно улыбаясь. Я, задыхающаяся и ошеломленная, поднесла руку к своим губам-предателям.

– Спокойно, гном, – сказал орк, выворачиваясь из захвата моего друга. – Я уже ухожу.

Он ухмыльнулся и выскочил из кареты прямо на ходу, ловко, как-то по-кошачьи приземлившись на ноги. Собаки тут же серым одеялом окружили хозяина, ластясь и повизгивая от счастья.

Лицо у Отто было такое, что я испугалась, что он подавится своей злостью, и приготовилась к растерзанию.

– Ты!.. – начал он, и тут у него перехватило дыхание от возмущения.

– Я, – покорно согласилась я.

– Ты… ты… ты… – То ли внутренняя цензура не позволяла полугному сказать то, что он обо мне думает, то ли он никак не мог подобрать подходящих слов, отражающих всю глубину моего падения.

– Я, – повинилась я, размышляя, если Отто донесет Ирге, то посчитает ли тот поцелуй изменой или нет. Наверное, нет, хотя такой поцелуй, да еще и описанный в красках полугномом… Лучшая оборона – это нападение, поэтому я с вызовом сказала: – А почему ты его в карету пустил? Кто виноват, что лиса в курятнике поужинала? Бедные куры?

– Ах ты, курица! – завопил лучший друг, наконец собравшись с мыслями. – Я, по-твоему, его на улице должен был оставить? Это не гостеприимно.

– Вот я тоже проявила гостеприимство, в некотором смысле, – пробормотала я.

Отто потянулся руками к моему горлу. Я вжалась в стенку кареты и закрыла глаза, начиная тоненько подвывать.

– Мне так стыдно, так стыдно, но и ты не злись, ведь это был только поцелуй. К тому же ты не мой жених!

– Был бы я твоим женихом, – буркнул Отто, – я бы тебя убил с особой жестокостью.

– Отто, – сказала я, умильно заглядывая ему в глаза, – не рассказывай Ирге, зачем его зря расстраивать.

– Ну ты и стерва, Ола, – устало сказал полугном. – У тебя такой жених, а ты целуешься с каким-то орком!

– Меня так никто и никогда не целовал, – призналась я. – Это был интересный опыт.

– Который в очередной раз доказал, что сила воли и порядочность у тебя отсутствуют как факт.

– Если бы я легла с Живко в постель, – обиделась я, – тогда бы и говорил что-то о порядочности.

– Что было бы, если бы я тебя не остановил? – спросил Отто.

Я покраснела.