Выбор

Спорады… Волшебная неделя… Там Клайд стал учить меня плавать уже по-настоящему, так, как умеет он. Задерживать дыхание… без страха уходить на глубину, рассчитывая запас воздуха… Мы вместе ныряли за перламутровыми раковинами сначала на мелководье. Потом все глубже и глубже. Мы смеялись, я стала настоящей «водоплавающей», загорела, поздоровела. Конечно, за короткую неделю невозможно было усвоить все, но было положено начало. Вернувшись домой, я продолжила, уже на нашем Могауке, и теперь… Но речь не об этом. Спорады, день за днем… И тихие вечера на маленьких безлюдных островках, костер на берегу. Тренога с уютно булькающим котелком, я варила похлебки из пойманной Клайдом рыбы и мне казалось, что ничего вкуснее никогда не ела. Оказалось, меня ждал еще один сюрприз — втайне от меня Клайд приготовил песни, перевел их на английский. С помощью Арчибальда подобрал музыку, а в Хорефто купил гитару. Песни были самые разные — и веселые шуточные, и, конечно, несколько отменно непристойных, как без этого… Думала, умру от смеха, особенно от одной, про похождения «некоего Лукаса Муди, эсквайра». Когда я отдышалась и пришла в себя, сказала, хорошо, что Арч не слышит… На это Клайд ухмыльнулся и сообщил, что именно муж Сондры помог с родословной сэра Лукаса, выведя ее от лорда Кромуэла, со времен Генриха Восьмого. Причем делал это с явным злорадством, что-то семейное. Я только руками развела, вот это да… Но были и другие песни — пронзительные, грустные, просила их снова и снова. Об упавшем канатоходце… О коне, сбросившем ненавистного всадника… О солдатах, на рассвете уходящих в бой… Очень полюбила заунывно-отчаянную, про любовь двух узников, юноши и девушки… У них была только одна ночь, в камере тюремного вагона, по дороге из Филадельфии в Нью-Йорк…

Прикрыла глаза, этот вечер сейчас как наяву перед моим мысленным взором. На одном из необитаемых островков… Клайд подстрелил дикую козу и устроил нам настоящий первобытный пир у жарко пылающего костра. Сам освежевал, разделал, вырезал лучшие куски, приправил специями, посыпал солью, нашпиговал кусочками жира и чесноком. Хотела помочь, но он с улыбкой не позволил. Неподалеку прямо в воду мы положили несколько бутылок молодого красного вина… Я завороженно смотрела в огонь… С шипящих кусков жарящегося мяса капал жир, запах был умопомрачительный. Бархатная безлюдная темнота вокруг нас, тихий плеск волн, яркие звезды… Легкий скрип покачивающейся яхты, свист ветра в снастях… Вот негромко хлопнул неплотно прихваченный парус… Клайд протягивает мне дымящийся кусок мяса, завернутый в широкий лавровый лист, чувствую желание впиться зубами в аппетитный лоснящийся ломоть… Сок медленно стекает по губам и подбородку, вытираю его салфеткой, но немного остается, мне неожиданно приятно это ощущение. Стаканов не взяли, передо мной прямо на чистом белом песке стоит уже открытая бутылка. Клайд берет свою и мы осторожно чокаемся ими, кисловатая прохладная влага приятно освежает рот, сочетаясь с острым ароматом жареного мяса. Сначала отпиваю осторожно, но напиток не кажется опасным, и я с Клайдом. Мне ничего не страшно. И, не сводя с него глаз, делаю уже большой глоток… Еще… И еще один… Танцующее пламя костра бросает на лицо Клайда причудливые тени, глаза кажутся поблескивающими провалами в неведомое. Он улыбается и не пытается меня остановить, пришла озорная мысль — ты решил меня напоить, милый? Пусть! Помнишь наш первый вечер в маленьком ресторанчике «Грег»? Три года назад… Я боялась опьянеть, робела от всего окружающего… Помнишь? Выпила всего глоточек вина и оно ударило мне в голову, стало так стыдно секундного порыва… Как же далеко мы от «Грега» и того вечера… Ликург… И маленький необитаемый островок, затерянный в просторах Эгейского моря, он даже не отмечен на карте и не имеет названия. Я так тебя люблю… В голове слегка зашумело, по телу разлилась сладкая истома… Еще большой глоток… Так жарко у костра… Или этот жар поднимается внутри меня? Нас обоих? Пусть! Мы знаем, что с ним делать, любимый. Будет все, что ты захочешь… В моей руке еще остается небольшой кусок мяса, медленно провожу по нему языком, слизывая сочащийся сок. Клайд замер, не сводя с меня глаз, взгляд скользит по моим ногам… груди… животу… ниже… Чувствую его прикосновения, они все смелей, настойчивей, я уже не могу терпеть… Иди ко мне…

— Боже мой, Берта…