Выбор

Короткие гудки. Что-то мой дорогой братец иногда слегка переигрывает, мне кажется. Втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы, не думаю, что речь пойдет о производстве. Пишу ещё одну записку Ольге, она подробнее, я не знаю, когда сюда вернусь, а скоро гудок. Скидываю ей и быстро выхожу из цеха, дорогу к кабинету Гилберта я уже знаю, хотя внутри ещё не бывал. Табличка 'Гилберт Грифитс. Секретарь'. Два удара в дверь.

- Войдите.

Холодный жёсткий голос. Открываю дверь и не торопясь захожу, оглядываюсь. Неизменное окно на реку, много полок с книгами и конторскими журналами. Солидный двухтумбовый стол тяжёлого темно-коричневого дерева. Гилберт стоит у окна и смотрит куда-то на тот берег реки. Терять даром время он не стал.

- Клайд, речь пойдет не о производстве, с этим все ясно.

Подхожу к столу и кладу руку на спинку стула.

- Позволишь сесть, Гилберт?

Он кивнул и сам сел напротив меня, сцепив руки и устремив мне в лицо пристальный взгляд.

- Гилберт!

- Слушаю.

- Что ты с ним сделал, ты, чудовище?!

- Сондра, почему ты позвонила мне? Что я мог с ним сделать, с твоей тенью, с твоей верной собачкой...

- Замолчи!

- И повесить трубку?

- Нет... Нет... Подожди... Гил, я не...

- Что случилось, Сан? Где ты сейчас?

- На Двенадцатом, я только что получила письмо. Я прочитаю тебе...

Гилберт снял с шеи цепочку, на которой висел ключ, им он открыл ящик стола, повозился внутри, открывая ещё что-то. И молча положил передо мной смятый листок бумаги.

- Читай.

Осторожно беру, расправив его. Резкие, словно изломанные страданием буквы, слова.

'Пора прекращать эту затянувшуюся ошибку. Мою, не твою. Гилберт.'

Очень медленно кладу письмо на стол, по спине прокатился озноб. Чем-то очень мрачным повеяло от этой короткой строчки.

- Это письмо я написал ей за полгода до твоего появления здесь. Помнишь мой рассказ о ее первом пудельке?

- Помню, Гил. Рассказ был о тебе.

Он дёрнул уголком рта, услышав это, кивнул.

- Обо мне. Теперь же ты написал ей практически такое же письмо. Как, Клайд?

- Что?

- Как так могло получиться?

Я шумно вздохнул, переводя дыхание. Оглянулся.

- Что ты ищешь?

- Гил, выпить есть? Такой, знаешь, симпатичный гранёный графинчик, а в нем односолодовый лет двадцати...

Братец удивлённо приподнял брови, подумал... И поставил на стол помянутый сосуд, вытащив его откуда-то снизу, рядом звякнули два стакана толстого стекла. Приглашающий жест.

- Я не знаю, Гилберт. Просто совпадение. Она играла с тобой... Потом со мной...

- Прочитав письмо, она решила, что я тебе рассказал о нашем прошлом и показал это.

Он кивнул на листок, все ещё лежащий на краю стола. Я придвинул его ближе к Гилу.

- Почему оно оказалось у тебя?

- Она вернула его тогда, кинула в лицо на глазах у всех, со смехом. Смех был сквозь слезы.

- Понятно... - сказал я, чтобы сказать хоть что-то.

Чуть пригубил холодный жгучий напиток, Гил задумчиво смотрит на свой стакан, не отпивая.

- А мне не понятно, Клайд.

Молчу. Мой черед смотреть на игру темного напитка.

- Ты ведёшь себя... Не как Клайд.

Последние слова он выговорил с усилием. Я приподнял брови, скрывая за этим секундное замешательство. Сердце заколотилось... Не молчать.

- Но я - тут.

Он усмехнулся, небрежно махнув рукой.

- Это ты можешь сказать бедняге Лигету или...

Гилберт осекся и широко раскрыл глаза.

- Вот оно что... Если кто и знает ответ, так это...

Острие карандаша упёрлось Гилберту под подбородок, медленно нажало. Глаза в глаза. Он застыл, не мигая. Не дыша. Мой тихий голос.

- Убью. Прямо сейчас. Тихо выйду отсюда и мы с ней успеем покинуть город до того, как кто-то чтo-то сообразит. Понял? Если да, мигни.

Веки медленно опускаются. Карандаш не двигается.

- Роберта - неприкосновенна. Ни слова, ни звука, ни вопроса. Нигде. Никем. Никогда. Понял?

Движение век повторяется.

- И, да - она знает ответ. Она смотрит прямо в душу, Гил. Понимаешь, о чем я?

Карандаш убран. Гилберт усмехается очень паскудно и извлекает руку из-под стола, в ней все это время был компактный ''зауэр'', направленный мне в живот, он был готов стрелять через тонкую перегородку. Мы молча переглянулись, оценив друг друга.

- Почему не стрелял?

- Почему не ударил?

И оба практически одновременно пожали плечами. Гилберт оттянул пальцем воротничок, осторожно пощупал под подбородком, покачал головой. Весьма сноровисто вернул пистолет обратно в кобуру, я положил карандаш обратно в стаканчик. Мысленно чертыхнулся, послала же судьба брата-акробата... Чуть не угробили друг друга. После паузы Гилберт невозмутимо продолжил, словно ничего не случилось.

- На ужине будет Констанция. Помнишь ее?

- Смутно, мы почти не виделись. Кто она?

Гилберт помолчал.

- Она моя Роберта, Клайд. Умеет смотреть прямо в душу. Если понял, мигни.

Он с усмешкой посмотрел на меня. Я невозмутимо опустил веки.

- И вот что... Белла мне звонила вчера утром, с Двенадцатого. Сондра пыталась покончить с собой, перерезать вены куском стекла.

- После разговора с тобой?

- Да.

- Что ты ей сказал?

- Где он, Гил? Я просила Харлея заехать к Клайду, он там больше не живет!

- Вот как?

- Ты издеваешься?

- Нет, Сан...

- Не смей меня так называть!