Выбор

Рассмотрел ампулы. Пять из них были с надписью Argentum и широкой жёлтой полосой примерно посередине. Девять ампул были без каких-либо надписей, но с маркировкой в виде зелёной полосы и штрихкода. Скорее всего, это было снотворное, но точной уверенности в этом у меня не было.

Пока я рассматривал содержимое чемоданчиков, Арина распутала и сбросила на пол верёвки, подошла к Левашову, пнула его в живот и полным презрения голосом произнесла:

— Ничтожество!

— Ты только не убей его! Он нам живым нужен, — на всякий случай предупредил я.

— Знаю, — ответила княжна. — Хотя хочется.

— Понимаю тебя, как никто другой. Но нельзя. Он слишком много знает, чтобы его убивать. Как минимум сначала его нужно допросить.

— Ты собрался его допрашивать?

— Нет. Я студент подготовительного курса академии. Я не умею допрашивать. Но я постараюсь доставить этого психа к тем, кто умеет.

Я взял из маленького чемоданчика спрей со спиртом, стерильный бинт, шприц и ампулу с серебром. Подошёл к Арине, протянул ей спирт и бинт.

— Здесь нет ни перекиси, ни чего-либо другого, чтобы раны обработать, — сказал я. — Только спирт.

— Он мне не нужен, — ответила княжна. — Кровотечение я почти остановила. А если в раны что-то и попало — это фигня. Если до Елизара Тимофеевича доберусь, он и заразу выведет и пальцы нарастит. Ну а если не доберусь, то тем более плевать.

Арина взяла бинт, достала его из упаковки и принялась перевязывать обрубки своих пальцев, а я вскрыл ампулу с серебром и набрал содержимое в шприц. Колоть Левашову то, что было в ампулах с незнакомой мне маркировкой, я не спешил. Даже если там было и снотворное, то торопиться не стоило. Возможно, мы находились в подвале, а путь наружу преграждала дверь с кодовым замком. Сидеть перед ней и ждать, пока к нам вернётся магия или очнётся Левашов, не хотелось.

Я подошёл к молодому графу, взял его правую руку и задрал рукава куртки и рубашки. Вены у Левашова были большие и располагались неглубоко, даже жгут не понадобился. Правда, мой организм ещё не пришёл в себя полностью от пережитого стресса, и меня немного потряхивало. Но я собрался силами и попытался попасть в вену иглой. Ничего не вышло — рука дрогнула, и я промахнулся. Оказалось, что в моём состоянии бить кирпичом по голове получалось, а вот делать внутривенные инъекции — нет.

— Арина, ты можешь ввести ему серебро? — спросил я княжну. — А то у меня руки трясутся.

— Могу, — ответила Арина, взяла у меня шприц, сделала инъекцию бывшему жениху, после чего обратилась ко мне: — Тебе не холодно?

Сначала я не понял причины такой неожиданной заботы, но почти сразу же до меня дошло: это был намёк, что неплохо бы мне прикрыть наготу. Находясь в стрессовом состоянии и думая лишь о том, как нейтрализовать нашего похитителя, я совершенно не обращал внимания, что бегаю по комнате абсолютно голый. Мне стало неловко, и возникло инстинктивное желание прикрыться, но это было бы совсем нелепо, после того как я несколько минут носился нагишом.

— Не скажу, что мне холодно, — ответил я. — Но одеться, разумеется, стоит. В таком виде не хотелось бы выбираться отсюда.

Я подошёл к Левашову и стащил с него штаны. Роста мы были одинакового, разве что он немного полнее, но в брюках был ремень, что оказалось очень кстати. Ещё я снял с него куртку, которую тоже сразу надел на себя, и кроссовки. Они, вообще, подошли мне идеально. Молодой граф остался в трусах, носках и рубашке.

Я подобрал с пола верёвки, которые сбросила с себя Арина, и крепко связал ими Левашова. После чего посадил его, прислонив к стене.

— Жалкое зрелище, — сказала княжна, оглядев своего бывшего жениха, и снова пнула его, на этот раз в бок и уже без особой злости, а скорее с презрением.

От этого удара Левашов неожиданно очнулся. Он застонал, открыл глаза и попытался пошевелить руками. Понял, что связан, посмотрел на нас с Ариной, и его лицо перекосило от злости. Так как я не знал, насколько быстро действует серебро, то на всякий случай взял в руку кирпич. Магические способности ко мне ещё не вернулись, а кирпич уже зарекомендовал себя, как надёжное средство.

Лицо Левашова стало очень серьёзным, было видно, как он пытается сконцентрироваться, чтобы наложить какое-то заклятие. Я уже приготовился метнуть ему в голову кирпич, но наш бывший похититель и нынешний пленник снова скривился и прорычал:

— Суки!

Значит, серебро уже работало. Я отбросил кирпич в сторону и сказал:

— Сегодня не твой день.

Арина тем временем подошла ко мне и неожиданно обняла меня и поцеловала — эффектно, страстно, горячо. Я понял, что она это делает, чтобы морально добить бывшего жениха, но всё равно сначала растерялся. Правда, быстро сориентировался и подыграл — обнял девушку и прижал к себе. Боковым зрением я видел, как перекосилось лицо Левашова, как напряглись вены у него на шее.