Выбор

Ее охватила дрожь. Она тяжело вздохнула, жалея, что у нее нет времени принять душ. Но она должна сосредоточиться, быть практичной, оставаться сильной.

«Десять секунд, — пообещала она себе. Она даст себе десять драгоценных секунд, чтобы поплакать, а потом придумает, как жить дальше.

В ее голове промелькнули воспоминания о детстве. Тогда всё было так просто. У нее была одежда и игрушки. Она никогда не беспокоилась о том, где будет ее следующая еда или где она будет спать по ночам. Мама работала кассиром в продуктовом магазине. Отец присматривал за фермой. Лето было солнечным и идиллическим, зимы полны снежных приключений. Жизнь была беззаботной.

Сегодня почти все, что у нее было, уместилось в одном чемодане. Она не ела больше двенадцати часов, и ее желудок словно приклеился к позвоночнику. Она понятия не имела, где приклонит голову сегодня вечером.

Что, черт возьми, происходит с ее жизнью?

Хуже того, что будет завтра? Нет, позже сегодня. Ей все равно негде жить, и ее босс ждал ее в "Базукас", иначе она потеряет единственную работу, которая у нее была. Где бы ее отец проводил часы, пока она обслуживала столики? Он не мог оставаться на улице.

Хотя ее десять секунд истекли, Хэвенли упала на колени, закрыла лицо руками и зарыдала. Потому что, какими бы ужасными ни были все эти проблемы, было гораздо больнее знать, что Бек и Сет теперь знали все ее беды.

Сколько времени им потребуется, чтобы извиниться и уйти из ее жизни?

Немного, она уверена. Таковы были люди; она их не винила.

Позади нее открылась дверь. Хэвенли вскочила на ноги и вытерла слезы, не совсем уверенная, кого она найдет в дверях. Она вздохнула с облегчением, что это был не Санчес.

Затем она поняла, что рубашка Сета была пропитана кровью. Штанины брюк Бека и носки его ботинок выглядели ненамного лучше. Неужели они избили Санчеса? Она прерывисто вздохнула. Был ли он все еще в сознании? Жив?

«Тебя это волнует?»

Даже если это делало ее ужасным человеком, нет.

Бек одним взглядом окинул её чемодан.

— Хорошо. Ты собрала вещи. Пора уходить.

Она кивнула и сложила в свою единственную коробку у двери старую швейную машинку матери.

— Я… я знаю. Я соберу вещи отца и все наши бумаги через несколько минут.

— Ты позаботишься о вещах отца. Я принесу бумаги, — настоял Сет.

Хэвенли замерла, затем ее охватил ужас, когда она подумала о просроченных счетах за телефоны, папиной больничной койке и ее осеннем обучении, лежащих в ящиках комода. Бек и Сет уже видели худшие из ее проблем, но мысль о том, что они тоже узнают обо всех этих трудностях, заставила ее грудь сжаться.

— Я принесу их, — она бросилась через комнату, смахивая горячие слезы, все еще стекающие по ее лицу. — Мне нужно забрать свой ноутбук для школы.

Сет преградил ей путь:

— У нас нет времени спорить. Собери вещи отца в кучу. Я принесу твой компьютер и позабочусь о столе. Бек поднимет Эйбла и выведет наружу. Мы должны идти.

На случай, если Санчес придет за своими деньгами.

Дрожащими руками она взяла чистую пижаму отца и его единственную пару брюк для визитов к врачу, приложив все усилия, чтобы сложить их в прекрасную плетеную корзину для пикника, которую Сет дал ей.

— Ты прав. Мне неудобно просить, но не будет ли для вас слишком большой проблемой высадить нас в приюте для бездомных?

Бек развернулся на каблуках и бросил на нее недоверчивый взгляд:

— Ты, блять, издеваешься надо мной?

Она отпрянула:

— Мне жаль. Я вызову такси.

Сет послал ей такой же ошеломленный взгляд:

— Ты, блять, серьезно?

— Да! — Почему они так усложняют ей жизнь? — Я больше не могу платить за аренду. Я знаю, ты понимаешь, что произошло здесь сегодня. Я уже чувствую себя достаточно ужасно, чтобы поставить свой комфорт выше благополучия отца. — Слезы снова хлынули из ее глаз, как кислота, когда она бросила остальную его одежду, лекарства и единственную пару туфель в корзину. — Почему ты пытаешься заставить меня чувствовать себя хуже?

— Сколько у тебя сейчас денег, малышка? — Бек зарычал.

— Очевидно недостаточно. — Она протопала на кухню и схватила еду из кладовки. Она отказалась оставить чашку кофе и вино, которые дал ей Сет. Это были одни из немногих счастливых напоминаний, которые она оставила. Шмыгая носом, она вернулась в главную комнату. — Ты возьмешь это в обмен на то, чтобы отвезти нас в безопасное место?

— Сколько?

Хэвенли попятилась назад. С ней Бек всегда был добрым, приветливым, терпеливым, смешным, интеллектуальным и достаточно сексуальным, чтобы заставить ее дрожать. Она никогда не слышала резкости в его голосе. Она никогда не видела его вспыльчивым. Если бы он хотел унизить ее, он не был бы первым, кто попытался бы это сделать, но она ни за что не стала бы пресмыкаться перед ним — или кем-либо еще.

Она сложила все кухонные принадлежности в корзину, вздернула подбородок:

— Пятьдесят четыре доллара.

— Всего? На твоем счету? — чувства Сета были чем-то средним между ужасом и разбитым сердцем. — Черт возьми, ангел…

— Мне не нужна твоя жалость. И я ни о чем тебя не прошу.