Выбор (антология)

— Олежка, двигайся давай, у меня тут вообще-то сумка с собакой. — Наташа загадочно улыбалась.

Она поставила на заднее сидение еще одну переноску, только кто в ней, нельзя было разобрать — слишком много какой-то линялой тряпки. Наташа села за руль.

Олег робко тронул ее за руку:

— Кто там?

— Там Том, Олежка. Твой Том. У него и правда карие глаза, я проверила.

Олег сглотнул плотный ком в горле:

— Там Том?

— Да. Погнали уже на «Житомирскую». Знакомьтесь.

Наташа завела машину и бодро тронулась.

Глава 9

— Куда теперь поворачивать? — поинтересовалась Наташа.

— Вон тот дом из белого кирпича — это мой, — высунулся из-за ее спины Олег.

Через несколько минут Наташа остановила машину около дома Олега:

— Дальше не поеду. Тебе лучше пешком пройти немного — не хочу пересудов, что ты с какой-то непонятной женщиной на машинах разъезжаешь. Согласен?

— Точно. Соседи постоянно в окна пялятся… Спасибо.

— Донесешь?

— Да.

Они вылезли из машины. Наташа достала «домики» и поставила на землю. Оба замолкли.

— Наташа? А я никогда не был в церкви на службе, да так, чтобы еще и пели.

Та в ответ пожала плечом.

Олег взялся двумя руками за ручки переносок:

— Я пойду. Скоро родители вернутся.

— Конечно, давай.

— Я точно тебе ничего не должен?

— Не-а. Мы ведь договорились.

— Не знаю, что сказать.

— Не говори.

Олег кивнул, поднял щенков и быстрым шагом направился к подъезду.

Сзади раздался звонкий «бип». Олег обернулся. Из окна машины высунулась Наташа:

— Эй, Олежка! С наступающим Новым Годом!

Он улыбнулся и крикнул в ответ:

— И тебя с наступающими праздниками!

Наташа поправила волосы и помахала рукой:

— Ты приходи на службу. Сам знаешь, куда. Поют каждый день. Но только если будешь очень хотеть, ладно? Походу, там либо ты лепоту в себе уже приносишь, либо она не появится никогда от этого, как ни удобряй.

— Наташа, а ты придешь?

— Не знаю.

— Ладно, — спокойно ответил мальчик.

Стеклоподъемник пополз вверх, зарычал двигатель. Машина резко сдала назад и уехала. Олег услышал, как зашевелились собаки и поспешил в тепло. Он точно знал, что нужно сделать дома — выбросить миску с надписью «принцесса». И, конечно, позвонить Рустаму. Хороший все же совет дал про приют — брат плохого не посоветует.

Олеся Шикито Выбор

В замшевых сапогах на тонкой подошве сложно выстоять на улице в марте, да еще когда под ногами не асфальт, а мутная жижа, из растаявшего снега, песка, грязи да и еще Бог знает чего. До прибытия автобуса еще двадцать минут, сапоги этого времени не выдержат и начнут пропускать влагу. Грациозно перескакивая через лужи и комья подтаявшего снега, я решила заскочить в магазин. Я потянулась к дверной ручке, как дверь неожиданно открылась.

— Проходите, пожалуйста. — Донеслось справа. Я оглянулась и увидела маленького мальчика, худощавого, в огромной, явно не по размеру, грязно-синей куртке. Мальчишка смотрел исподлобья яркими глазами, которые так контрастировали с его видавшей виды одежонкой. Небесно-голубые, глубокие и не по-детски грустные. Взрослые глаза на лице ребенка…

— Спасибо! Ты настоящий джентльмен! — улыбнулась я мальчишке и вошла в магазин.

Оглядывая полки с продуктами, я поняла, что аппетита нет совершенно и покупать ничего не хочется, не буду ужинать, это для фигуры полезно. Я направилась к выходу, но резко остановилась… за стеклянной дверью магазина стоял он… его глаза словно прошили меня насквозь. Я лихо крутанулась на каблуках и быстро, почти без разбора побросала в корзинку хлеб, колбасу, печенье, конфеты, сок, яблоки, да и все, что попадалось под руку. Рассчитавшись на кассе, я выбежала на крыльцо, но его уже не было. Руку неприятно оттягивал пакет. Я направилась к остановке, как вдруг около хлебобулочного ларька снова увидела его, он стоял и что-то жевал, откусывая маленькие кусочки.

— Приятного аппетита! — сказала я.

— Спасибо! — улыбнулся мальчишка, — Здесь вкусные булочки!

Я стояла и смотрела на его милую перепачканную сахаром мордашку, и к горлу подкатил комок. Я присела перед ним на корточки и оказалась в вровень с синими глазами.

— Послушай, я тут продукты покупала домой, да что-то много купила, а я одна живу, мне этого и за неделю не скушать. Ты можешь мне помочь?

Мальчишка удивившись, прекратил жевать

— Я? Вам? Как?

Я улыбнулась, хотя очень хотелось зареветь.

— Можно я тебя угощу? Ты меня выручишь! Вот, держи! — я протянула ему пакет. Мальчик не пошевелился. — Как тебя зовут?

— Сашка.

— Очень приятно, Сашка! А меня Ольга Александровна, но можно просто Оля, хорошо?

Сашка кивнул. Я поставила пакет к его ногам, невольно бросив взгляд на его обувь. Меня охватил озноб — кеды. На нем были кеды. Ну как же так! Я в зимней обуви уже переминалась с ноги на ногу, а он в кедах, промокших насквозь!

— Саша! Ты где живешь?

— Да вот тут, на Калинина, — он махнул ручонкой в сторону грязной витиеватой улицы.

— Почему домой не идешь! Замерз же, и ноги промочил! — мне хотелось снять с него эти грязные кеды, надеть теплые носки и уложить в кровать. В груди защемил материнский инстинкт.