Выбор божества

И тут Питера осенило – ведь свет всегда с ним, стоит только активировать пояс! Он коснулся прохладных металлических пластин и, когда пылающие белым золотом «крылья» развернулись за спиной, вздохнул с облегчением. На свету дождь обрел зримую форму – со всех сторон словно бы полоскались занавеси, сотканные из блестящих нитей.

– Возле трубы, под листами железа, – Сильван, стуча зубами, смахнул воду с лица, – туда!

Ям у основания полуразрушенной трубы оказалось навалом, к тому же прошло уже добрых полвека с тех пор, как Карел спрятал здесь флаер. На листы железа нанесло слой почвы, а на ней выросли трава и кусты.

Пока Сильван ползал вокруг почти на карачках, Питер избрал другой способ – ходил и с силой топал, надеясь, что пустое пространство отзовется под ногой. Яма, вместившая флаер, должна быть немалых размеров.

Занимаясь этим, Питер вдруг понял, что, получается, никакой он не дикарь из-за Барьера – он внук чистокровного оморонца, сега, а стало быть, он и сам сег, как и его отец. Они с Фэлри не так уж далеки друг от друга – ну, сравнительно недалеки. Надо обязательно ему рассказать и… тут Питер вспомнил, что оскорбил и оттолкнул Фэлри, оставил его одного посреди леса. Захочет ли эр-лан вообще его знать после такой выходки?

Он тяжело вздохнул и топнул со всей силы. Что-то глухо треснуло, и правая нога Питера по бедро провалилась в землю. Сильван бросился ему на помощь.

– Похоже, это оно. – Он внимательно рассмотрел края дыры, встопорщенные ржавыми обломками. От времени железо так истончилось, что напоминало бумагу цвета бурой охры.

С огромным трудом, исцарапав все руки, они расширили дыру достаточно, чтобы пролезть внутрь. «Крылья» осветили крошечное пространство и знакомые серебристые обводы флаера. Старая модель, он походил на флаеры Наблюдателей Башни, с которыми Питер уже освоился – по крайней мере, внешнее сходство внушало надежды.

– Невероятно! – тихо произнес Сильван. – Это и правда флаер?

– Конечно! – усмехнулся Питер. – Я же тебе их описывал. А ты, значит, не поверил мне?

– Поверил. Но одно дело рассказ и совсем другое – увидеть самому. Ну что, откапываем?

В яме было холодно и сыро, под ногами чавкала жидкая грязь. При мысли о том, что сейчас придется в темноте под дождем голыми руками сдирать ржавый металл с землей и кустами, Питер приуныл.

Но тут же звонко хлопнул себя по лбу.

– Есть идея! Вылезай и отойди подальше.

– Ты уверен? – недоверчиво уточнил Сильван. – Все это может рухнуть!

– Так нам и нужно, чтобы рухнуло. Не беспокойся, все будет в порядке, просто отойди на всякий случай.

– Не представляешь, сколько раз я слышал от твоей матери что-то подобное, – пробормотал Сильван, но сделал, как велели.

Питер пробрался вдоль борта флаера, залез внутрь и, убедившись, что отец находится на безопасном расстоянии, активировал защитное поле.

8

Раздался страшный треск ржавого металла и разрывающихся корней, под давлением поля земля подалась и разлетелась в разные стороны. Питер сосредоточился и велел флаеру медленно подниматься – защитное поле расталкивало стенки ямы, в которой он пролежал столько лет.

Выбравшись из земляного плена, флаер, подчиняясь приказам Питера, сдвинулся чуть в сторону и завис над кучей камней и развороченного грунта. Сильван не без опаски приблизился, Питер убрал поле и похлопал ладонью по влажному сиденью.

– Залезай!

Отец уселся так осторожно, словно опасался потревожить гнездо ядовитых змей, и поморщился – под дождем сидеть почти что в луже, удовольствие слабенькое.

– Полетим прямо сейчас? – было видно, что такая перспектива его напрягает.

– Лучше дождемся ночи, – Питер вернул поле на место и включил обогрев флаера, – просто чудо, что в нем еще сохранился какой-то заряд. Вот дождь закончится…

– А если он будет идти и днем?

– Часть солнечной энергии проходит сквозь облака. Иначе в дождь было бы темно, как ночью.

Питер отключил пояс, и какое-то время они сидели молча, наблюдая, как капли бесшумно падают на купол поля, вспыхивают крошечными, едва заметными искорками и исчезают. Одежда и сиденья флаера быстро высыхали, пахло землей и гнилью, но что это значило по сравнению с возможностью наконец-то согреться!

Флаер, творение технологий чужого мира, вдруг показался Питеру страшно уютным – являясь частью Оморона, он как будто приближал его к Фэлри. А эр-лан, несомненно, жив и борется – пытается спасти мир Питера, хотя совсем его не знает.

Когда снова встретимся, сразу попрошу прощения, думал Питер, погружаясь в дремоту, пожалуйста, Всемогущий, пусть он меня простит…

Он встрепенулся, когда Сильван тихо позвал его по имени.

– А? Что случилось?

– Ничего-ничего, – Питер с трудом различал лицо отца в сером сумраке, – хотел кое-что сказать. Не знал, что ты спишь.

– М-м-м… что такое?

Сильван помолчал, словно собираясь с мыслями, потом тихо продолжил:

– Если случится так, что тебе придется выбирать между нами с мамой и Меллом Фэлри… я бы хотел, чтобы ты выбрал его.

– Что? О чем ты говоришь?! – Сон слетел с Питера в мгновение ока.