Выбор божества

– Слушай, я понимаю, отчего ты злишься… но это непомерная задача. Спасти в одиночку целый мир, имея лишь несколько дней в запасе! – Она переглянулась с Инзой, но та молчала. – Я не говорю, что надо все бросить… просто помни – даже если потерпишь неудачу, в гибели твоего мира будешь повинен не ты.

– Я постоянно себе это твержу, – глухо произнес Питер, – но что-то не помогает.

– Как и мне, – Саруватари развела руками, – моей вины здесь больше – я придумала все это. Утешаю себя тем, что раз уж эр-ланы нацелились на землю за Барьером, рано или поздно заполучили бы ее. Однако именно я дала им хорошую возможность… и с этим придется как-то жить дальше.

Повисло неловкое молчание – нарушила его Инза, с хрустом раскусив пищевую капсулу.

– Что будем делать? – спросил Питер, и она пожала плечами.

– Ждать. Как только узнаем, где находится экранированное от системы место, полетим прямо туда.

Питер вскочил и прошелся по комнате.

– Просто сидеть и ждать, пока люди за Барьером умирают? – Тут он подумал о родителях, и паника снова сгустилась в груди тяжелым комом.

– У тебя есть идеи получше?

– Мы можем обратиться в эти… новости без Фэлри. Возможно, его участие и не понадобится. Если уж эр-лана мучает совесть, не могу представить, чтобы сеги, отдавшие команду уничтожить целый народ, сейчас спокойно спали в своих кроватях.

Саруватари и Инза переглянулись.

– Пожалуй, он прав, – Саруватари вскочила с дивана, – попробуем. Инза, ты с нами? А таймер?

Девушка продемонстрировала браслеты на запястьях – один из них чуть заметно переливался багровым светом.

– Все мое всегда со мной. Вот только сомневаюсь, что…

– В любом случае Питер прав, мы не можем сидеть и ничего не делать, – перебила ее Саруватари, – так и с ума сойти недолго!

Дверь скользнула в сторону, и в проем хлынула темнота, насыщенная острым ароматом летней ночи. Питер вышел на крыльцо, с силой втянул в себя воздух. Впереди шелестели невидимые в темноте деревья, а за спиной пылал, как бесшумный костер, Оморон, и флаеры метеорами проносились в ночном небе.

В такие ночи они с отцом порой смотрели на звезды, гадали, как там мама. Питер всегда жалел, что она далеко, но отец говорил: «Видишь звезды? Она смотрит на них так же, как и мы. У нас одно и то же небо, а значит, мы не так уж далеки друг от друга».

Питер сердито вытер глаза рукавом и поспешил за Инзой и Саруватари к флаеру. Не хватало только расклеиться сейчас, когда счет пошел на часы, и те решат судьбу мира за Барьером!

Залезая во флаер, он бросил еще один взгляд на звезды – как знать, может, Фэлри тоже смотрит на них прямо сейчас?

Но что-то ему подсказывало, что нет.

20

Первое, что сделал Фэлри, когда ему наконец удалось встать, – рывками стянул с себя одежду и, даже не думая о том, что Тайрон может наблюдать за ним, окунулся в ручей. Вылез, только когда руки и ноги совершенно онемели от холода.

Омовение немного ослабило ощущение замаранности – тело помнило прикосновение рук сега, но Фэлри смог отстраниться от этого и спокойно подумать.

Слабость оказалась следствием не только пережитой боли, но и голода – еда, которую нес Тайрон, так и не попала к Фэлри, уже двое суток у него во рту не было ни крошки. Для эр-лана это ерунда, но голод влиял на самоконтроль. Фэлри не мог без дрожи вспоминать свою глупую атаку на Тайрона и то, что за ней последовало.

Натянув влажную одежду – она тоже хранила запах Тайрона, но с этим приходилось мириться, – Фэлри углубился в «сад» и сорвал пару плодов, показавшихся ему съедобными. Сел под дерево, опершись спиной о ствол, и принялся жадно есть, глядя в пространство остановившимся взглядом. Плоды оказались красивыми только с виду, но он даже не поморщился. Вкус не так важен, главное сейчас – сохранить силы для борьбы.

В первые минуты, когда за спиной Тайрона закрылась дверь, все, чего хотелось Фэлри – заползти куда-нибудь, например, под кровать и там тихо умереть. Самым мерзким было даже не то, что его облапали и насильно целовали, а то, что он в полубеспамятстве грезил о Питере, при этом лежа в объятиях Тайрона. Что тот прикоснулся, пусть даже опосредованно, к самому сокровенному в душе Фэлри.

От этих мыслей эр-лана выворачивало наизнанку, он пытался прогнать их, но они упрямо возвращались. Ледяная вода оказалась неплохим средством, чтобы отвлечься, она вернула ему способность мыслить здраво.

Свернуться в клубок и умереть он всегда успеет. Тайрон явно не знает о том, что эр-ланы способны покончить с жизнью в любую минуту – и никакая следящая система не помешает. А может, знает, но считает, что у него кишка тонка совершить подобное.

И вот тут бывший боец ошибается. Как раз трусость и слабость могли бы подтолкнуть эр-лана к мысли об исчезновении из этого мира. Но он должен довести начатое до конца, спасти мир Питера. Вернуться к нему – запятнанным, безнадежно опозоренным – Фэлри, конечно, уже не сможет, но сейчас это не имеет значения. Питер – Дар Небес, и ему нужна помощь. А значит, надо вырваться из плена любой ценой.

Вот только какую цену он готов заплатить?