Выбор Евы

городского мусора, но звери его с невероятной лёгкостью сталкивали или по нему же

забирались внутрь. Вдобавок для постройки такой стены требовалась техника, которая

уже при первых поселенцах была древней. В итоге приняли решение строить деревянную

ограду. Ведь, в конечном счёте, никакой забор не мог остановить зверей в их ненасытной

жажде человеческой крови.

Днём люди не боялись выходить на улицу. Холод хоть и кусался, но солнце не

давало околеть. С приходом же темноты из домов никто не выходил. Даже звери не

нападали по ночам.

Самое страшное событие в жизни поселения и всей планеты – Период Бурь. В это

ненастное время на улице выжить практически невозможно. Температура на планете даже

в самые тёплые дни не поднималась выше минус тридцати пяти. В Период Бурь она

падала до минус восьмидесяти и ниже. Вдобавок поднимался сильнейший ветер.

И так текло время из поколения в поколение.

Из жизни в жизнь.

***

Ди быстро выкинул из головы встречу с Эвой. Весело шагая вперёд, приветливо

здоровался со встречными.

– Эй, Вэлдис! – окликнул бойца, вышедшего из своего дома. – Как дела?

Вэлдису, молодому парню, совсем недавно женившемуся на бойкой девице, при

последнем нападении зверей оторвали левую кисть. И он радовался такому везению.

Правая-то рука не затронута, а значит, не будет обузой.

Чтоб жениться, согласия родителей мало. Требовалось получить разрешение

Совета, куда входили главы двенадцати семей. В девяти из десяти случаев разрешение

было обыкновенной формальностью, но иногда главам семей всё же приходилось

спорить, отстаивая чьё-то право на взаимную любовь.

– Думаю, не свернуть ли тебе шею?

– Какие мы грозные! – покачал головой Ди. – У тебя что, кисть отросла?

– Тебя, Мясо, я и одним мизинцем убить смогу, – рявкнул Вэлдис. – Проваливай,

пока цел! – молодой боец сделал несколько устрашающих шагов, а разведчик, на всякий

случай, отбежал.

Семье бойцов из тридцати трёх домов в поселении принадлежало девять. Они

располагались в центре, пять по одну сторону хозпостроек и четыре по другую. На крик

из всех соседних домов повываливали остальные бойцы. Они – самая многочисленная

семья – старались держаться друг друга. Впрочем, как и остальные.

– Эй, Мясо, ты чего тут бродишь?

– Мясо, на ужин попасть захотел?

– Мясо, когда ты уже хоть какую-то пользу принесёшь?

Ди не обращал внимания на обидные выкрики. Бойцы постарше вернулись в дома.

Молодёжь продолжала упражняться в остроумии. По юношеской наивности он заглянул

под навес. Рассчитывал встретить там Сию. Но она под навес в такую рань никогда не

приходила. Зачем дочери главного судьи сразу после сна утруждаться работой?

Многочисленные бойцы охраняли периметр, часто сопровождали людей за

частокол. Они гордились тем, что умели умирать. Их с детства учили обращению с

оружием, а боевым крещением становилось убийство зверя ножом. Женщины бойцов

тоже не отличались покладистостью характера. Именно они зачастую устраивали под

навесом склоки, имевшие порой самые отягчающие последствия.

Помимо бойцов были и другие большие семьи – литейщики, столяры, электрики и

охотники. Все они занимали по три дома. Литейщки занимались изготовлением

разнообразных стальных предметов. Столяры мастерили и ремонтировали деревянные

изделия. Электрики следили за ветряками и любыми неисправностями проводки.

Охотники занимались рыболовством, ловлей оленей, охотой на моржей и пингвинов.

Остальным семьям в поселении досталось по одному дому.

Лекари и повитухи жили в самом маленьком домике слева от семьи судей. Справа,

в большом доме жил оружейник с единственной выжившей дочерью – Эвой. Для многих

оставалось загадкой, как они вдвоём успевали справляться со всеми обязанностями:

ремонтировать оружие, изготавливать порох и патроны.

В истории поселения были попытки свергнуть власть судей, но закончились они

плачевно. Бойцы были самой привилегированной семьёй из всех. И главную обязанность

– охрану власти – исполняли дотошно.

Ко всему прочему дом судей немного отличался от остальных, фактически

однотипных. Он был намного больше и имел подземную комнату, о которой ходило

множество слухов. Сами же судьи утверждали, что ничего загадочного в этой комнате

нет, и она используется как кладовая. Однако внутрь никого не пускали.

Ди уже подходил к дому одёжников, когда боковым зрением уловил, что Эва идет

за ним. Вокруг царило оживление, люди сновали туда-сюда по делам, из-под навеса

доносились голоса баб. Следопыт испугался, что кто-нибудь мог тоже заметить

преследующую его Эву, и уж тогда бы точно поползли слухи. Увеличивая расстояние, Ди

ускорил шаг. Дверь соседнего дома открылась, выпуская нескольких женщин семьи

одёжников, следопыт оглянулся, но Эвы уже не было. Он с облегчением вздохнул и