Выбор Геродота

— Хороший вопрос, — ответил Паниасид, кусая губы. — Надеюсь просто выйти через ворота. Если мы будем одни, я его прикончу. Ойкеты днем по комнатам не шляются, потому что работать надо. Критий говорит, охраны в самом доме нет. Главное, чтобы меня не схватили в андроне.

Паниасид посмотрел на Геродота.

— Остаешься за главного. Женщинам, Формиону и Феодору пока ни слова. Тем более Ликсу, у старика и так слабое сердце. На тебе семья.

Племянник сосредоточенно кивнул:

— Ясно.

Дядя продолжил:

— Меня будут искать. Нашему роду придется скрываться. Не ждите моего возвращения, сразу уходите в Латмосские горы… Подыщи подходящую пещеру, запасись всем необходимым. Заранее набери воды в амфоры, закрой ветками. Проверь состояние телеги, смажь оси…

Увидев на лице племянника озадаченное выражение, успокоил:

— Мы с Херилом тебе поможем… Да, чуть не забыл: я должен предупредить Крития, нам понадобится его лодка. Он не откажет в помощи.

Паниасид посмотрел на саммеота:

— Сможешь спрятать нас на острове?

— Не сомневайся, — заверил друга аэд. — Пристанем к берегу — и сразу в храм Геры. Жрецы вас не выдадут.

— Тогда вроде бы все… — задумчиво проговорил Паниасид. — У нас пять дней. Двадцать девятого боэдромиона состоится торжественный обряд плодородия в честь Элевсинского таинства. Лигдамид будет лично орошать землю из кувшинов. Первого пианепсиона[51]он будет по очереди принимать магистратов. Это наш день…

Когда обсуждение закончилось, Агесия вернулась на женский этаж. В спальне сразу юркнула под покрывало. Чтобы Иола и Евтерпа не докучали с расспросами, пожаловалась на головную боль.

Херил удрученно посмотрел вслед островитянке. Неужели она не замечает взглядов, намеков, попыток услужить? Ничего, надо просто продолжать оказывать ей знаки внимания, и рано или поздно Агесия ответит взаимностью.

Мужчины отправились в андрон. Паниасид уступил саммеоту свою кровать, поэтому Иола застелила для мужа отцовскую. Он снова вышел в перистиль, сказав, что хочет побыть один.

Мститель понимал: план состряпан на скорую руку, но ему казалось, что рискует лишь он сам. Доклад — это пока единственная возможность остаться с Лигдамидом с глазу на глаз. Другая появится не скоро.

Да, убийство тирана — это совсем не то, о чем просил Кимон. Но обстоятельства изменились. Согласившись на предложение Афин, Лигдамид уйдет от расплаты за совершенные преступления.

Пальцы сжал так, что костяшки побелели: "Кровь за кровь!"

Теперь оставалось самое сложное — разговор с женой. Все-таки он подвергает опасности не только себя, но и всю семью. В задумчивости потирая подбородок, Паниасид побрел в гинекей.

4

Еще до рассвета Критий направил лодку в море.

Жизнь он прожил непростую. Дети умирали в младенчестве. Жена слегла от малярии, но не встала. Единственный сын так и не вернулся из Фракии. Старик после войны выходил рыбачить в одиночку.

Ловил как мог. Бил дельфинов острогой, сардин выуживал наметом на глубине, рифовую мелочь цеплял волокушей. В путину вместе с другими рыбаками таскал невод по песчаным лагунам.

"Поле мое выкошено, ничего не выросло", — думал он в тяжелые минуты. А потом просто напивался и пел осипшим от морских ветров голосом рыбацкие песни.

С появлением Агесии вдруг воспрял.

Островитянка напомнила ему жену до сватовства. Много лет назад он прятался в зарослях прибрежного шибляка, чтобы посмотреть, как мокрый подол липнет к ее бедрам. Она замечала, но не спешила оправлять хитон. Вскинув задорно подбородок, рукой убирала непослушную прядь с лица…

Агесия нашла его у трех валунов, которых рыбаки называли Мойрами, дочерями Ночи, как и договаривались. Сидя возле лодки на песке, старик чинил сеть. Увидев подходившую островитянку, улыбнулся щербатым ртом.

Она с ходу спросила:

— Что сегодня?

— Губаны. Средние. — Критий показал на мокрую рогожу.

Приподняв край тряпки, Агесия увидела дюжину рыбин с оранжевыми полосками и пятнами на боку, которые беспомощно раздували жабры. Изредка то одна, то другая ударяла хвостом о днище лодки.

— Специально к коралловым рифам сходил. Лигдамид их любит. Ты это… Воды набери в ведро и туда их пусти, чтобы слизью не покрылись. А то, не приведи Зевс, повар нас обратно развернет.

Херил появился сразу за Агесией.

Вскоре оба тащили улов по Портовой улице, держа кожаный мешок с двух сторон за концы шнура. Она шла ровно и изящно, он вышагивал широко. Вода плескалась теплыми брызгами. На глине оставались темные пятна.

Вот и перекресток с улицей Изготовителей ларей. В глаза бросился знакомый синий гиматий. Паниасид молча кивнул головой, когда они поравнялись с гермой. Так и шли до дома Лигдамида — он на несколько шагов впереди, Херил и Агесия сзади.

За воротами разделились. Паниасид направился к портику, где скучала пара гоплитов. Успел заметить, как отдыхавший в тени дородный повар склонился над мешком с рыбой.

Гоплиты проверили имя магистрата в списке. Попросили снять крышку с футляра для документов. Прощупав хитон, впустили в дом. Он двинулся по длинному коридору, гадая, где находится кабинет Лигдамида.

С высоких пьедесталов на него смотрели мудрецы.