Выбор и перемены (ЛП)

— Никогда не было подходящего времени. Это не совсем та тема, которую можно поднять при обычном разговоре.

— Я знаю, но... — Бо по-прежнему не мог всё обдумать. — Как давно ты...?

— Гей? — хоть очевидно пытался, Чарли не мог сдержать улыбку. — А... практически всю жизнь.

Бо выдохнул.

— Я имел в виду, как давно ты знаешь, что ты гей?

— Опять же, практически всю жизнь.

— Но как это может быть? На тебя все девчонки вешались.

— Ключевые слова «вешались на меня». Я никогда не вешался, поверь мне. Меня никогда не привлекали девушки, — он повернулся и улыбнулся Роберту. — Я всегда смотрел на мальчиков.

— Я тоже, — ответил Роберт, улыбаясь в ответ. — Особенно с тех пор, как нашёл тебя.

Бо почувствовал, как его сердце обмякло, но у него всё равно не было ответа на вопрос.

— Почему ты мне не сказал?

— Бо, тебе было всего тринадцать, когда я ушёл из дома, — отметил Чарли. — Мама только умерла. И я почему-то не думал, что добавление информации о том, что я гей, поможет тебе справиться со всем остальным, что происходило в тот момент.

— Ты мог бы рассказать позже.

— Я знаю. Но как я сказал, никогда не было подходящего времени. Я почти рассказал, когда мы с Робертом стали не просто бойфрендами, а партнёрами. Полагаю, можно сказать, когда мы сделали всё «официально». Я не был уверен, как ты отреагируешь.

— Ты думал, что я поступлю как папа? — спросил Бо, чувствуя боль от одной мысли. — Что я перестану с тобой разговаривать или что-то ещё?

— Конечно нет.

— Тогда почему ты сказал Хэму, но не мне? — спросил Бо. Затем он закрыл глаза, покачал головой и сам ответил на свой вопрос. — Андреа.

Чарли усмехнулся.

— Да уж. Она всё поняла за две секунды. Но даже после того, как она сказала всё Хэму, и я подтвердил, ему понадобилось какое-то время, чтобы всё принять. И ещё больше времени, чтобы относиться к этому нормально. Что весьма странно, ты реагируешь намного лучше, чем он, когда всё узнал. И это любопытно, потому что я думал, что ты уж точно не поймёшь.

— Ты можешь удивиться тому, насколько я понимаю, — сухо произнёс Бо, но прежде чем брат успел задать ему какие-либо вопросы, Бо продолжил сам: — Поэтому вы с папой не общаетесь? Потому что он знает, что ты гей?

Чарли и Роберт многозначительно посмотрели друг на друга. Затем Чарли повернулся обратно к Бо.

— Отчасти.

— А остальное что?

Чарли и Роберт снова посмотрели друг на друга, но на этот раз Бо почувствовал раздражение.

— Слушай, мне уже не тринадцать. Меня не нужно защищать.

— Я тебя не защищаю, — сказал Чарли. — Или не только тебя.

— Что это значит?

— Это значит, что ты многого не знаешь, ладно? И многое из этого очень гадкие вещи.

— Как я сказал, я уже большой мальчик. Что бы это ни было, я могу справиться.

— Я понимаю. Но как только ты что-то узнаёшь, обратного пути нет, даже если захочется забыть. Так что я не хочу говорить тебе сразу, не предупредив, что тебе может не понравиться услышанное.

Раньше Бо мог бы обидеться, но сейчас он был немного мудрее.

— Я это ценю, но насколько я знаю, в этой семье слишком долго было слишком много секретов. Я устал от них. Если тебе есть, что сказать, просто говори. Я найду способ разобраться с этим по-своему.

Чарли сделал вдох и медленно выдохнул.

И начал.

Глава 17

— Тебе было всего двенадцать, когда умерла мама, — сказал Чарли.

— Хочешь сказать, когда она покончила с собой, — резко сказал Бо, желая покончить с иллюзиями.

Чарли вздохнул.

— Это ты тоже понял, а?

— Да. Уже давно.

— Наверное, я не должен удивляться. Ты и близко не такой медленный, каким кажешься.

— Спасибо. Наверное.

Чарли слегка улыбнулся.

— Это должен был быть комплимент. В любом случае, возвращаясь к тому, что я говорил... Тебе было всего двенадцать, когда всё это происходило, так что я не знал, насколько ты всё понимаешь. Но мне было почти восемнадцать, и я не знаю, то ли это из-за того, что я гей, то ли нет, но я видел намного больше, чем мог бы другой подросток восемнадцати лет. И за год до её смерти, я мог сказать, что у мамы был роман на стороне.

— Что? С кем? — в шоке спросил Бо.

— Это неважно, — когда Бо открыл рот, чтобы возразить, Чарли поднял палец, останавливая его. — Это было давно, и он уже мёртв, и не так важно, кто он, потому что проблема была не в нём. Или не совсем в нём. Дело в том, что мама любила его и хотела бросить папу.

— Почему не бросила?

— Потому что папа угрожал ей. Он сказал, что если она уйдёт, он отсудит у неё опеку над нами и сделает так, чтобы она больше никогда нас не увидела.

— И она ему поверила? — Бо был ошарашен. Он не мог поверить, чтобы кто-то купился на такой очевидный трюк.

Опять же, он предполагал, что она купилась. Иначе всё вышло бы по-другому.

— Я не знаю наверняка, во что она поверила или не поверила, но ты помнишь, как всё было между ними. Папа был главой дома, и всё тут. У неё никогда особо хорошо не получалось противостоять ему. Даже при лучших обстоятельствах. На самом деле, я бы сказал, что она немного боялась его. Думаю, мы все боялись, так или иначе.

С этим Бо не особо мог поспорить.