Выбор клинка

Свет моргнул раз, другой, третий, прежде чем угас окончательно, на мгновение погрузив комнату в непроглядную тьму и уступая свечению кровавых ламп системы оповещения. С незначительным запозданием безжалостно взревели баззеры боевой тревоги, а в коридорах штаба базы наёмников гулко затопали стальные подошвы тяжёлых пехотинцев в МПД. Но всё происходящее вокруг для меня как будто и не существовало. Захлестнувшая ненависть застилала глаза, утягивая на дно неведомого океана и отсекая от остального мира, оставив нас наедине. Только я и ненависть.

– Сэнсей… Они заплатят за то, что сделали. Вы были правы – нельзя было оставлять их за спиной! – мой шёпот, обращённый к погибшему наставнику, звенел сталью. – Клянусь, что возложу головы убийц к подножию вашей могилы…

Концентрированные волны яки незаметно для меня пронизывали пространство, заставляя находившихся поблизости наёмников корчиться от невыносимой головной боли и терять сознание. И это вызвало с их стороны попытку противодействия.

Входная дверь вылетела с грохотом – выбитая мощным ударом ноги, закованной в сталь доспеха и усиленной псевдомускулатурой экзоскелета, она гулко рухнула на пол. А следом по полу покатился серо-стальной шар светошумовой гранаты. Отреагировав на выбитую дверь раздражённым взглядом через плечо, я плавно сместился вправо, разворачиваясь к непрошеным гостям, и щелчком пальцев отправил импульс Силы в заброшенный «сюрприз».

Граната вылетела обратно в развороченный дверной проём – как бильярдный шар после удара кием – и срикошетила от стен коридора, взорвавшись в рядах штурмовой группы. Осознанно усилив давление яки, я удовлетворенно кивнул собственным мыслям, слушая громогласные вопли боли вперемешку с матом, и, на всякий случай окутавшись тёмным пламенем «Покрова Тьмы», громко крикнул:

– Заходим по одному! Пора объяснить вам, кто тут теперь начальник…

Прохаживаясь среди выстроившихся в коридоре штаба подчинённых, низкорослый кучерявый крепыш в камуфлированной форме заковыристо и громко ругался, виртуозно выстраивая многоэтажные матерные конструкции, призывая богов в свидетели и грозя карами всем провинившимся. Я хладнокровно наблюдал за процедурой воспитания – скрестив руки на груди и привалившись плечом к остаткам железной рамы, когда-то служившей основой для двери. Что забавно, конструктивная критика действий тревожной группы и офицеров штаба состояла в том, что они не сумели обезвредить источник угрозы, неожиданно появившийся в сердце базы.

– Что случилось, Лео? – вскользь поинтересовался Гена, вставая рядом, и положил свою гигантскую лапищу мне на плечо: – Отголоски «жажды крови» докатились даже до ангаров…

– Если вкратце, то вчера ночью убили одного из самых преданных слуг моей семьи. Убили в тот момент, когда он, якобы по моему приказу, вырезал младшую ветвь правящего рода Такэда. Клан уже выдвинул обвинения против меня, требуя справедливости у самого Императора, выступавшего гарантом договора в подписанном перемирии.

Лаптев тяжело вздохнул и ничего не сказал, только крепче сжал моё плечо. Понимающе кивнув головой, я продолжил наблюдать за воспитательным процессом, мыслями витая абсолютно в других местах.

Смерть сенсея ранила меня значительно глубже, чем ловкая интрига моих врагов. Образ сурового самурая, «ковавшего» Клинки для рода Хаттори и заменившего мне отца, стоял перед глазами и не давал покоя. Последствия ошибок неизменно оборачивались кровью близких и дорогих людей…

– Они хотят, чтобы ты вернулся в Японию, – после короткой паузы Гена нарушил наше молчание.

– Не собираюсь играть по навязанным правилам. Полагаю, что и замок они предпочтут отобрать уже после реконструкции. Время ещё есть, – откликнулся я безразличным тоном, аккуратно выворачиваясь из-под руки опекуна и направляясь к выходу: – Прости, но провожать вас не приду. Жду вашего возвращения…

– Чем займешься? – долетело мне в спину. Остановившись у лестницы, взглянул на опекуна через плечо и звонко выкрикнул:

– Переоденусь и прогуляюсь по новым владениям!

* * *

Парковка возле «Красного фонаря» уже постепенно заполнялась автомобилями – деловой центр на левом берегу Томмы функционировал круглосуточно, и к обеду прибывало немало значительных и важных людей города. Совместный приём пищи издревле служил неким обрамлением для обговаривания деталей договора или сделки. В изысканности обрамления отражался интерес договаривающихся сторон – и «Красный фонарь» предоставлял весь вообразимый спектр возможностей.