Выбор Кота

— Виновата. Будь осторожен, Валентайн, ладно? Плащ спасет тебя от ветра, но не от пуль. Такие плащи, как у Жнецов, захватили эти чертовы Медведи.

— Не хочешь ли всплакнуть и сказать ей спасибо, Вал? — поинтересовалась Дювалье.

— Спасибо, Дике. Я ценю твою заботу.

— Ты оценишь плащ в первую же бурю, с которой столкнешься. Носи на здоровье, Призрак.

Они отворили тяжелую входную дверь и вышли на утреннее солнце. Две чалые лошади щипали траву на лужайке. Рю вышел вслед за Котами. Лошади подняли головы и заржали.

— Подарок на прощание, — пояснил Рю. — Эта парочка — из табуна весьма коварных диких лошадей, обитающих в горах. Я их позвал, и они пришли.

— Тогда от них будет мало проку, — сказал Валентайн. Однажды в Миннесоте он потратил немало времени, пытаясь научить диких лошадей возить лес. — Их придется долго приручать.

Рю потрепал Валентайна по плечу:

— Этого не потребуется, Дэвид. Если так можно выразиться, я запрограммировал их на вас обоих. Они готовы вас слушаться. Проверьте сами.

Лошади, как будто прислушавшись к словам Рю, подошли к Котам.

— Пойду возьму овса на кухне, — сказала Дике. — Его вам хватит, пока не доберетесь до приграничного форта и не пополните запасы.

Валентайн с сомнением посмотрел на кобылу. Но она повернула морду в белую крапинку и спокойно глядела на Валентайна, как будто знала его всю жизнь. В знак приветствия она пожевала воротник его нового плаща. Он ухватился за гриву и вскочил на спину лошади, сжал ее бока ногами, и кобыла чуть отступила, поворачиваясь к Рю и его неземной красоты сестре-спутнице.

— У нас ведь есть под навесом седла и одеяла? — спросил Рю.

Дювалье бросила взгляд в сторону пристройки возле коптильни.

— Да, думаю, мы найдем что-нибудь подходящее. Спасибо, сэр. Это очень важно для нас.

Рю устремил на Валентайна свой проницательный взгляд:

— Семьдесят один день назад ты обвинил нас в том, что мы вас используем. Иногда я думаю, что мы воспринимаем людей как что-то само собой разумеющееся. Мы воюем на одной стороне, но умирать приходится в основном вам. Есть мнение, что, если мы будем делать для вас слишком много, вы станете от нас зависимы и перестанете совершенствоваться. Мне нравится эта теория, но аргументы в пользу того, чтобы не вмешиваться в развитие цивилизации, становятся сомнительными, когда куриане уже переделали ваш мир под собственные цели. Поэтому, если я могу помочь вам, моим детям, с помощью какого-нибудь трюка, я делаю это. И у меня для тебя, Дэвид, есть наготове один такой трюк, небольшой подарок.

Он протянул руку. В ней была маленькая треугольная лампочка, слабо сверкающая при дневном свете.

— Пусть она освещает тебе путь в темноте, когда все другие огни погаснут, — сказал он.

Сказал ли? Ткач не шевелил губами, а его слова запали Валентайну в сознание, как зрелый плод с урожайного дерева мудрости.

— Я думаю, ты знаешь, как с этим обращаться, — вымолвил Ткач. На этот раз своим обычным голосом.

— Оставить на солнце, — ответил Валентайн, беря в руки маленький предмет в форме пирамиды.

— В Старое Время у нас были такие же, но вырабатывающие тепло. Что было бы для вас намного полезней. Но это ремесло утрачено.

Рю и Ура обменялись долгим взглядом, и Валентайн подумал, не продолжают ли они безмолвно вчерашний разговор.

— Алиса, когда разум не сможет подсказать тебе нужное решение, действуй интуитивно. Дэвид, если твоя душа будет открыта, ты найдешь друзей, о которых и не помышлял, — сказал Рю. Он оторвался от земли, простер руки как для благословения и дотронулся кончиками пальцев сначала до лба Дювалье, потом — Валентайна.

— Ну что ж, ступайте, — добавила Ура, повторяя его жест. — Поверните вспять это старое зло, и тогда злая судьба обернется доброй удачей для Миссии.

«А также найди копи царя Соломона и осколок Истинного креста», — подсказал Валентайну его внутренний голос. Он покосился на Дювалье, стоящую рядом с укрощенной для нее лошадью. У нее на лине было написано восхищение, казалось, ее загипнотизировали. Знала ли она обо всем этом больше, чем он? Или была просто более впечатлительной? На самом ли деле он сидел верхом на реальном доказательстве необыкновенных способностей Ткачей жизни, или же это было нечто вроде стойкого наваждения?

Он не мог отрицать своих внезапно обострившихся чувств — от зрения до способности управлять равновесием. Он мог пробежать день напролет и не выдохнуться. Нет сомнений: они пробудили что-то внутри него, но только создали ли они это сами или просто завели пружину «будильника»?

Дювалье и Валентайн поклонились в знак благодарности и оставили на минуту своих лошадей, чтобы поискать уздечки и седла в заваленной всяким хламом пристройке.

Валентайн еще раз взглянул на Холл. Он вспомнил слова матери: «Есть два типа людей — те, что оглядываются назад, и те, что смотрят вперед». Она еще говорила, что в молодости большинство людей смотрят вперед, а если все чаще оглядываешься, значит, стареешь. «Всегда смотри только вперед, Дэвид», — напутствовала она.