Выбор Младенца

– Загружайтесь. – Лёшка включил пульт катера. – Эл, ты уверен, что твои образцы не стухнут? Неохота вернуться и застать вместо корабля вонючую помойку.

– Это не образцы, а эмбрионы! – возмутился биолог и показал запястье: – У меня на ком все данные выведены, я постоянно контролирую.

Мы летели над густым, совсем земным с виду лесом, потом над посёлками, еле успевая зацепить взглядом деревянные и каменные домики, совсем небольшие и чем-то неуловимо нас смущавшие, повозки на узких и странно неровных дорогах, наполовину убранные поля – здесь как раз был конец лета.

Часа через два показался городок, в котором нас пригласили остановиться. В нём уже были довольно большие – в два-три этажа – дома, ухоженный сквер, белёное здание администрации с несколько странно выглядевшими здесь дорическими колоннами небольшого портика. На площади перед ней мы и сели, немного смущаясь довольно большой толпы встречающих и готовясь к чему-то вроде торжественных речей. Почему-то жители потерянных колоний всегда проводят первую встречу одинаково.

Катер сел, его окружила толпа ярко одетых людей. Едва мы вышли – все трое, как идиоты, – нас обступили и вроде бы вежливо, но не давая сделать и шага в сторону, повели в здание.

В большом светлом зале нас встретил довольно высокий, жилистый и полуседой человек с властным взглядом желтовато-серых глаз.

– Приветствую представителей Земли!

Наши переводчики слегка запаздывали, и он, поняв это, стал говорить медленнее:

– Мы рады гостям с нашей прародины! Сейчас отдохните, а вечером будет праздничный ужин!

Нас снова вежливо, но властно повели куда-то, и вскоре заперли в небольшой, удобно, но скромно обставленной комнате на третьем этаже администрации.

– Влипли… – я, насмотревшись записей Ниссы, расстроенно сел на жёсткую деревянную кровать.

– Не выдумывай! – Лёшка всегда отличался избытком оптимизма. – Они пока сами в шоке, так что всё нормально. Эл, это можно есть?

– Не знаю, анализатор-то в катере остался. – Биолог отвлёкся от кома – опять перепроверял состояние своих образцов – и взял с подноса яблоко с заметным синеватым отливом. – Цвет природный, видно, местная мутация. Сейчас попробую.

– А если сдохнешь? – грубо поинтересовался Лёшка.

– А что ты предлагаешь? – неожиданно резко ответил Эл. – Нам в любом случае придётся есть местную пищу. И лучше, чтобы, если что, пострадал я, чем вы. Я даже катером плохо управляю.

– Дурак, – махнул рукой Лёшка. – Делай, что хочешь. Что решать будем?

– Ждать. – Я пожал плечами. – И не трепаться особо.

– Уже начали. – Лёшка усмехнулся. – Эл, как яблочко?

– Вкусное. – Биолог рассматривал огрызок. – И безопасно для нас. Местные-то их едят. Налетайте!

***

Торжественный ужин начался часа через два: сутки на планете длились немногим больше девятнадцати стандартных часов, и вечер наступил для нас слишком рано, особенно для Лёшки. Ну ничего, это обычное дело . Длина суток на разных планетах не бывает одинаковой, нас и не к такому приучали. Неделю без проблем выдержим. А вот общаться с такими людьми, какие собрались на банкет, точно нигде не учат, даже контактёров. Это только с опытом приходит.

В освещённом тусклыми электролампами зале были одни мужчины, в основном подтянутые и с холодно-властными взглядами. Они демонстративно высокомерно рассматривали нас и наверняка замечали любую мелочь. От них не исходило так ожидавшейся мной неприязни, но и особой радости, на которую рассчитывали Лёшка с Элом, – тоже. Все присутствующие словно решали сложную логическую задачу, одним из условий которой оказывались мы трое. И при этом все они старались соблюдать древний земной этикет.

Нас усадили на почётные места, молчаливые официанты в странной белой одежде поставили перед нами тарелки с каким-то жиденьким супом, налили вино в небольшие стаканы из прозрачного стекла ручной работы. Вообще вся посуда была чуть-чуть кривобокой, сделанной не очень умелыми ремесленниками. Наши мастера намного лучше, даже когда делают намеренно грубую посуду или имитируют древние горшки и кувшины.

Хозяин торжества, которого, как мы уже знали, звали Бен Чжоу, сказал тост в нашу честь. Потом пошли вежливые, но очень настойчивые расспросы о Земле, главным образом о её прошлом.

– У нас сохранились в основном записи, сделанные уже здесь, на нашей новой родине, да и то не самые ранние, – холодно объяснил кто-то из присутствующих. – Мы не знаем почти ничего., Как наши предки научились перемещаться в космосе? Почему покинули Землю? И нам интересно, как живут люди сейчас. Завоевали ли место для человечества?