Выбор невесты

«Какое? — вскричал асессор, останавливаясь и пристально глядя на Леонарда. — Какое средство? Я на все согласен!»

«Видели ли вы на театре драму Шекспира «Венецианский купец»?»

«В которой Девриент[10] так хорошо играет роль жестокого еврея? Как не видать! Но что ж из этого?»

«Вы помните, что в этой драме есть одно действующее лицо — прекрасная Порция, которую отец духовным завещанием приказал разыграть в лотерею. Каждый из трех ее искателей должен выбрать себе любой из оставленных им ящичков, и тот, кому достанется ее портрет, получает с ним и руку красавицы. Сделайте то же самое заживо: пусть судьба решит, кому из трех должна достаться Албертина!»

«Какая странная мысль! — сказал коллежский асессор. — И вы думаете, Леонард, что те двое из них, коим судьба не поблагоприятствует, оставят меня в покое?»

«Вез всякого сомнения! — отвечал ювелир. — Я торжественно обещаю уладить все таким образом, что все останутся довольны. Те двое из искателей, коим не достанется шкатулка с портретом, найдут в своих ящичках, — как принцы марокский и арагонский, — такие вещи, что они и не подумают об Албертине».

«Возможно ли!» — вскричал коллежский асессор.

«Не только возможно, даже верно, — отвечал ювелир, — и я даю вам честное слово обработать это дело как нельзя лучше».

Коллежский асессор объявил решительное согласие; положено было между ними привести в действие предложение Леонарда в следующее же воскресенье.

VII

Можно себе представить, в какое отчаяние приведена была Албертина, узнав от отца о лотерее. Тщетно она горевала и плакала с утра до ночи. Особенно загадочно для нее было поведение Эдмонда, сделавшегося невидимкою со времени приключения с носом жида: он даже не прислал ей с тех пор ни одной весточки, ни одной любовной записочки. В субботу, накануне рокового дня, в глухую полночь горестная Албертина сидела одна в своей уединенной комнатке. Размышляя об угрожающем ей несчастии, она думала, что лучше уж тихонько бежать из родительского дома, чем выйти против воли за старого титулярного советника или за ненавистного жида. Невольно вспал ей на ум таинственный ювелир с своими волшебствами, и надежда закралась ей в душу. Она чувствовала непреодолимое желание поговорить с ним; сверхъестественные мысли, тесно связанные с именем Леонарда, имели на нее такое действие, что она почти готова была ожидать его нечаянного, чудного появления.

И так Албертина нимало не испугалась, когда Леонард внезапно явился и сказал ей ласково:

«Любезное дитя! Полно тебе горевать и печалиться. Знай, что я покровитель Эдмонда. Да будет тебе также известно, что я сам подбил твоего отца разыграть тебя в лотерею: все кончится благополучно».

Албертина бросилась к ногам Леонарда, целовала его руки и не знала, чем выразить свою признательность; она сказала ему, что, увидев его, почитает себя счастливою и, несмотря на все его волшебства, не чувствует ни малейшего ужаса в его присутствии; наконец спросила, кто он и откуда у него такая власть.

«Милое дитя мое! — отвечал Леонард. — История моя слишком долга и покажется тебе несбыточною. Но кто бы я ни был, положись на меня во всем и не грусти более. Оденься завтра в лучшее платье и терпеливо ожидая конца испытания».

При сих словах ювелир исчез.

В воскресенье, в назначенный час, явились в дом коллежского асессора старик Манассия с почтенным племянником, титулярный советник Тусман и Эдмонд с ювелиром. Все искатели, и даже барон Вениамин, были поражены удивлением при взгляде на Албертину: никогда не казалась она прелестнее. На ней был наряд невесты, недоставало только миртового венка.

В припадке гостеприимства коллежский асессор приготовил чудесный завтрак. Старый Манассия посмотрел на стол, уставленный разными кушаньями, с тайною злобою, а когда коллежский асессор пригласил его покушать, в чертах его можно было прочесть ответ Шайлока: «Да, ты хочешь, чтоб я обонял запах ветчины, чтоб я ел то животное, которое бывало обиталищем диавола! Согласен иметь с вами дела, но не хочу ни пить, ни есть, ни молиться с вами».

Барон Вениамин был сговорчивее и принялся завтракать с жадностию. В конце завтрака коллежский асессор свел речь на свою дочь и объявил искателям, каким образом должна решиться ее судьба: «Руку ее получит тот, кому достанется коробочка с портретом».

Ровно в полдень растворились двери в гостиную, в которой доставлен был стол, накрытый богатым ковром. На столе стояли три небольшие шкатулки.

Первая была золотая, с венком из талеров на крышке и с надписью:

«Кто меня выберет, тот получит желаемое счастие».

Вторая шкатулка была серебряная, чудесной работы; крышка исписана разными чужеземными надписями, между коими находилась следующая:

«Выбравший меня получит более, нежели ожидал».

Третья — из слоновой кости, с надписью:

«Блаженство, о коем мечтаешь».

Албертина села в кресла позади стола, рядом с отцом; Манассия и ювелир удалились в угол.