Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

И наступление началось. Сорок дней спустя после его прибытия на Мурссей армия Империи ворвалась в леса, покрывавшие предгорья. Жрецы запаниковали. Авиация по его приказу бомбила дороги, а не передовые позиции врага. Оборонительные линии понемногу уступали натиску, части отходили, саперы подрывали мосты. По мере того как предгорья переходили в горы, армия Империи наращивала силы, концентрировалась в долинах. Трюк с дамбой на сей раз не сработал – заряды, заложенные под нее, не взорвались. Следовало действовать быстро и передислоцировать две элитные части, чтобы закрыть перевал над долиной.

– Но если мы оставим город?…

Вид у жрецов был ошарашенным, а глаза – такими же пустыми, как синие кружки на лбу. Армия Империи медленно продвигалась по долинам, солдаты Гегемонархии отступали. Он без устали повторял, что все будет хорошо, но пока все становилось только хуже. Выбора не оставалось. Положение казалось слишком безнадежным, а брать командование в свои руки было слишком поздно – жрецы это понимали. Прошлой ночью, когда ветер дул с гор в сторону города, вдалеке слышалась артиллерийская канонада.

– Если они решат, что им это по силам, то попытаются захватить Бальзейт, – сказал он. – Это символ. Ну да, великолепный символ, но без особого военного значения. Они вцепятся в него. Мы пропустим нужное нам количество войск противника, а потом закроем проходы. Вот смотрите, – сказал он, постукивая по карте.

Жрецы покачали головами. Он продолжил:

– Господа, мы не бежим! Мы отступаем. Но у противника дела идут намного хуже, потери его куда тяжелее наших. Каждый пройденный метр приходится добывать кровью, а коммуникации с каждым днем растягиваются. Мы должны сделать так, чтобы он начал подумывать об отступлении, потом предоставить ему возможность – лишь кажущуюся – сокрушительного удара. Но для нас этот удар вовсе не будет сокрушительным, напротив, он сокрушит их самих. – Он оглядел жрецов. – Поверьте мне, все будет именно так. Может быть, вам на время придется покинуть цитадель, но я обещаю, что вас ждет триумфальное возвращение.

Похоже, он не слишком-то убедил жрецов, но – вероятно, слишком ошеломленные, чтобы сопротивляться, – они позволили ему действовать по своему усмотрению.

Армии Империи понадобилось несколько дней, чтобы занять долины. Силы Гегемонархии сопротивлялись, отступали, снова сопротивлялись и отступали. В конце концов он решил – имперские солдаты явно начинали уставать, а танки и грузовики часто останавливались из-за нехватки топлива, – что на месте противника он задумался бы о приостановке наступления. Тем вечером большинство частей Гегемонархии, защищавших подходы к городу, оставили свои позиции. Утром боевые действия возобновились, и армия Гегемонархии внезапно отступила; еще немного – и ее ждал бы разгром. Озадаченный, возбужденный, но по-прежнему усталый и обеспокоенный имперский генерал из Ставки наблюдал в бинокль за тем, как вдалеке конвой грузовиков ползет через перевал к городу под пулями и бомбами имперских самолетов. Войсковая разведка доложила, что неверные жрецы готовятся оставить цитадель. Шпионы сообщали, что космический корабль противника готовится к какой-то специальной миссии.

Генерал послал радиограмму в Ставку. На следующий день поступил приказ: наступать на город.

Он смотрел, как обезумевшие от волнения жрецы покидают вокзал, расположенный под цитаделью. В конце концов пришлось разубеждать их в необходимости обезглавливающего удара. «Давайте я пока испробую другие средства», – предложил он.

Они не понимали друг друга.

Глядя на то, сколько территории они потеряли и сколько у них осталось, жрецы думали, что для них все кончено. Глядя на свои относительно целые дивизии, на свежие части, на элитные отряды – все они занимали точно выверенные позиции и были готовы ударить по растянувшейся, усталой армии противника, – он думал, что Империи настал конец.

Поезд тронулся, и он, не в силах сдержаться, весело помахал им. Лучше, если великие жрецы не будут ему мешать, сделав своей резиденцией один из великих монастырей на соседней горной гряде. Он побежал назад в картохранилище – проверить, как обстоят дела.