Выбор. Сборник

Вот тут я впервые осознал, что совсем не знаю Зиновьева! Мне казалось, что именно факультет, с таким трудом основанный им когда-то, навсегда останется для него чем-то по-настоящему важным…. Теперь мне нужно было найти для него другие доводы. Чем я мог его заинтересовать?

Ещё недавно я бы и сам не стал бороться за сохранение этого факультета: преподавательский состав уже не тот, что раньше, да и сама система образования просто рушится на глазах. Но последний разговор с проректором вселил в меня новую надежду. Если мы сохраним факультет, я стану им руководить, а значит, смогу возродить его былую мощь! Ну что в этом такого, в конце концов: это ведь не только шанс продвинуться по карьерной лестнице и сделать себе имя! Я буду работать, я знаю, как и что делать, а карьера – это уже приятное дополнение к такому моему вкладу в развитие нашего общества.

Но Зиновьева вряд ли заинтересуют эти детали. Они даже могут выйти мне боком. Значит, не стоит посвящать его в такие подробности.

Мне нужен результат. В своё время я хорошо изучил все его труды и знал особенности тех идей, которые он пытался донести до людей. Это и было моей единственной надеждой.

– А как же молодежь? – я попытался развеять равнодушие Зиновьева. – Как же все те, кто мечтает помогать людям? Так же, как и вы в своё время! Я сам всегда равнялся на вас! Вы говорили, что нельзя плыть по течению, что нужно бороться! И что получается, сейчас вы призываете нас опустить руки?

– Вы мечтаете помогать людям, так помогайте им. Для этого вам не нужны стены факультета.

– Но где можно научиться своей профессии, как не в Университете?

– Милый мой, в Университете этому точно не научат.

Эта фраза Зиновьева застала меня врасплох, потому что шла вразрез с его былыми принципами. Именно профессор когда-то твердил о важности и значимости высшего образования! Он сам призывал молодёжь не ограничиваться средним образованием, он был основателем нескольких грантов на обучение в высших учебных заведениях.

Но теперь профессор походил больше на отчаявшегося и пессимистично настроенного человека, чем на былого Зиновьева – человека, который вытащил из депрессии тысячи людей!

– Не знаю, что произошло с вами, Дмитрий Олегович. Но я просто так не сдамся! Я найду другой способ сохранить дело вашей жизни. Дело, которым совсем недавно, Вы и сами гордились!

Зиновьев по-свойски положил руку мне на плечо и спросил:

– Молодой человек, сколько лет практики у вас за спиной?

– Я работаю психологом уже десять лет, – гордо ответил я.

– Уже кое-что. Возможно, вы поймёте то, что я скажу вам сейчас.

Профессор встал, добавил кипятка себе в кружку, а затем вернулся к столу.

– У меня за спиной тридцать пять лет практики, Сергей. Пока я был молодым, я также, как и вы, горел идеей помогать людям. И я искренне верил, что я знаю, как именно я могу им помочь. Более того, я считал, что мои знания заслуживают вознаграждения. Очень быстро я стал востребованным психологом. Я имел всё, о чём мечтал, – любимое дело, материальный достаток, признание. Именно тогда я превратился в скучающего созерцателя чужих жизней и проблем. В обмен на дежурные слова утешения, а их у меня было заготовлено, поверьте, немало, я получал хорошее вознаграждение. Люди были довольны моей работой, потому что получали от меня долю покоя и надежды. Но этот эффект был недолог. Они приходили ко мне вновь и вновь за новой порцией. Теперь они не могли справиться со своими проблемами самостоятельно. Но это не самое страшное открытие, которое я для себя тогда сделал. Хуже всего то, что я не знал, как разобраться со своей собственной жизнью. Какая-то скука напала на меня. Ничто не дарило былой радости. Ни семья, ни работа, ни этот факультет, за который вы сейчас боретесь, не вызывали во мне никакого интереса. Тогда в моё сердце закралось подозрение, что я не могу научить никого правильно жить и действовать, потому что сам не знаю, что нужно для счастья. Я не знал, в чем смысл жизни…

Пока Зиновьев говорил эти слова, я был уверен, что он искренне делился со мной своими переживаниями. Как будто передо мной сидел не профессор психологии, а мой пациент.

– Зачем все эти труды, старания, трудности, бесконечные испытания? К чему всё это, если исход у всех один? Мы не унесём с собой ни тех, кто нам дорог, ни то, что мы нажили за свою жизнь, пройдет несколько десятков, а в лучшем случае сотен лет, и о тебе уже никто не вспомнит… Кто такой Зиновьев? Был он – и нет его… Не проще ли уничтожить себя, если нет никакого смысла в нашей жизни?

Зиновьев продолжил свой рассказ после некоторой паузы.