Выбор шатеры

— Ада, неужели ты не понимаешь, что они уже по уши втянуты в это дело? — устало объясняет он. — Вся Адейра усыпана ориентировками на твоего брата и подругу. Если они помогут нам вернуть кристалл, обещаю, я сделаю всё, чтобы реабилитировать их в глазах Дэмониона. Они смогут вернуться в Руар и жить там долго и счастливо. Если, конечно, в Руаре вообще такое возможно.

Не понимаю, как он собирается это сделать, но альтаирец никогда не бросает слов на ветер.

— А меня? Меня ты тоже реабилитируешь? — невольно интересуюсь я. — Что будет со мной, когда ты вернёшься на Альтаир? Попросишь Дэмониона передать меня новому хозяину.

Откровенно язвлю. Произношу эти слова и невольно радуюсь, видя, что они причиняют альтаирцу дискомфорт. Пусть так. Ведь на этот раз он меня бросает, а не я его!

Однако выбить альтаирца из колеи на этот раз, увы, не удаётся. Напротив, он внезапно становится хладнокровным и спокойным.

— Ничего нового с тобой не случится, — Эван невесело иронично усмехается. — Ты, как и прежде, будешь свободна… Ты же с самого начала хотела именно этого, да, Ада? Быть свободной от всего и от всех. Ну так наслаждайся… Делай, что хочешь! Ты полностью свободна. От Катара. От Рура. От меня…

Глава 10. Вещий сон Глэдис

До неуютности темно. Старые, уже давно утратившие былую зоркость глаза предательски подводят Верховную ведунью, не давая ей в деталях рассмотреть ту, что стоит всего в нескольких метрах от неё у распахнутого окна.

Знакомый женский силуэт на фоне огромного диска ночного светила Дария — блеклого Наоки.

Традиционное для дарийской знати богатое струящееся в пол платье. Цвет не разобрать — слишком темно. Лишь контуры. Поверх длинных волос, перехваченных изящной драгоценной цепочкой, — вуаль, которую венчает корона.

Корона Императрицы Дария.

Увы… Глэдис нет нужды смотреть в лицо этой совсем юной женщине, чтобы понять: перед ней — она… Трижды проклятая Верховной ведуньей, но при этом обожаемая всем Дарием покойная императрица Арасэли.

Несмотря на внутренний протест, отчаянное нежелание подчиняться чужой воле, старуха всё же делает шаг вперёд к ней — своей повелительнице. Одновременно с этим боковым зрением улавливая какое-то движение.

Из темноты комнаты появляется Карл. Он, как и Глэдис, в полном смятение. Будь его воля, Верховный воин, не задумываясь, пронзил бы Арасэли дредом, но вместо этого… Неподвластная им, древняя, как сам жизнь, сила неотвратимо тянет обоих к юной повелительнице. К той, которую принял Жезл Власти, благословив на престол. К той, которая посмела бросить вызов самому императору Дария. Которая в жажде мести за свой уничтоженный род, зашла так далеко, что осмелилась изменить собственному мужу — Дэмониону, навсегда опозорив его имя. Зачать ребёнка от другого мужчины, чтобы возвести на престол бастарда — такого позора история Дарийской императорской семьи ещё не знала!

О, да! У Верховной ведуньи были все основания, чтобы ненавидеть эту предательницу! Но Дэмонион так и не оценил верность той, которая была ему наставницей с рождения. Император до последнего отказывался смотреть правде в глаза. Отказывался верить ей — Глдис, которая никогда не предавала и не подводила его.

План Арасэли вполне мог бы сработать. Ещё бы! Дэмонион был так счастлив, когда узнал, что у него будет сын! Наследник! Самолюбивый, самоуверенный, он не допускал и мысли об измене жены. Как и о том, что та знает правду: что она — Арасэли — последняя выжившая из рода древних. Что вся её семья вырезана до единого. Убита, даже пятилетняя сестрёнка. И за всем этим стоит собственный супруг Арасэли — император Дэмонион.

Если бы не бдительность Верховной ведуньи, неизвестно в руки какого отродья перешёл бы Дарийский престол. Именно Глэдис, раскрыв правду Дэмониону на лицемерную сущность Арасэли, лично подписала юной императрице и её нерождённому выродку смертный приговор.

Но в этом кошмарном сне та, которая должна была давно умереть, стоит перед ними во всём своём императорском величии, не соизволив даже обернуться.

О! Как бы Глэдис — верная слуга императорского рода — хотела убить её! Предательницу! Лицемерку! Но вместо этого… Они с Карлом, как подкошенные, падают на колени перед своей повелительницей. Госпожой. Императрицей. Потому что в этом абсурдном сновидении у них почему-то нет сил сопротивляться зову её древней крови. Словно они оба были изначально рождены для того, чтобы служить ей.

Только ей.

Проклятой Арасэли.

Странное, давно забытое, щемящее душу чувство переполняет Верховную ведунью… Она испытывала это лишь однажды — когда присягала верности отцу Дэмониона. Ни до, ни после в её жизни не было ничего подобного. И вот сейчас она — Глэдис клянётся верой и правдой служить той, которую так люто ненавидит… И за которую теперь, не задумываясь, отдаст жизнь.

Императрица медленно оборачивается и…

… Глэдис просыпается, так и не успев увидеть лица императрицы.