Выбор шатеры

— Адамаск! Не верьте ей! — истошно орёт мать. — Руар не даст вам свободы! Это такая же тюрьма, как Катар! Только с позолотой! И платить за эту позолоту придётся тройную цену. Не верьте ей! Не ходите! Бегите! Спасайтесь! Посмотрите на меня! Вот что со мной сделал Руар! Он сделает с вами то же самое!

— Это сделал не Руар, — Глэдис останавливается в метре от пламени, оборачивается к уже исступленно рыдающей Акрабе. — Это сделала ты сама, Таисья. Это был твой выбор, шатера. И ты за него заплатила. Всё по справедливости. Ты прекрасно знала, на что шла.

Мать замолкает. Видимо, в словах старухи есть доля правды. Теперь Акраба уже просто тихо скулит на краю купола, рассматривает грязную культяпку своей руки и жалеет себя, напрочь забыв о нас — своих детях.

Глэдис переводит уставший взгляд на нас с братом.

— Прежде чем вы пойдёте за мной, я хочу, чтобы вы чётко понимали: Руар не терпит неповиновения. Вы должны будете во всё слушаться наставников. Если вы согласны на это… Если это ваш выбор, то тогда следуйте за мной.

Дальше начинает происходить нечто невероятное: старуха, как ни в чём не бывало заходит в бушующий костёр и… растворяется в пламени. Мы с Анигаем испуганно переглядываемся. После вчерашнего пожара, мне, если честно, не очень хочется иметь дело с огнём. Да и брату, похоже, то же.

— Она что, хочет, чтобы мы тоже того? — брат ошарашено показывает на пламя. — Старуха сумасшедшая! Мы же сгорим! Я не хочу стать таким же обугленным, как кузнец!

Стараясь унять подступающую панику, ещё раз бросаю взгляд на бушующий костёрю Вновь обращаю внимание на то, что огонь горит без дров. Решаю рискнуть — быстро провожу рукой по пламени. Огонь не жжёт. С восторгом смотрю на брата.

— Не сгорим. Он не настоящий. Это лишь видимость костра!

Анигай верит не сразу. Сначала тоже для верности проводит рукой по пламени.

— Щекотно, — хмыкает он, затем, собравшись с духом, добавляет. — Ладно, я пошел первым. Если что… Ну ты это… Понимаешь…

И хоть мы с братцем оба на дух не выносим все эти «телячьи» нежности, не выдерживаем. Кто знает, что нас ждёт там, на другом конце пламени. Выберемся ли мы из него живыми? Брат первый порывисто обнимает меня, после чего, не говоря ни слова, исчезает в огне. Я остаюсь на поляне одна. Вернее — с Акрабой, про которую я напрочь забыла из-за всех этим манипуляций с ложным костром.

— Ты сильная. Может, и выживешь, — мать произносит это прежде, чем я успеваю шагнуть в огонь. В её усталом голосе звучит нечто, похожее на смирение и… разумность. Так странно слышать, что твоя спившаяся беспутная мать может говорить вполне разумные вещи.

— Только не повторяй моей ошибки. Не бросай вызов Руару. Не бунтуй. Смирись. Пусть это и будет твоим выбором. Иначе… — Акраба невесело смеётся, демонстрирует мне культяпку своей обрубленной руки. — Закончишь так же, как и я. Ну? Что ты стоишь? Передавай привет Руару.

— Хорошо. Передам.

Поворачиваясь к Акрабе спиной и, зажмурившись, шагаю в огненную неизвестность.

Часть вторая Руар

Глава 1. Добро пожаловать в Руар!

— Что это, Глэдис? — Дэус Карл — пугающе мощный Верховный воин Руара с высоты своего немалого роста с недоумением взирает на нас с Анигаем. — Надеюсь, ты пошутила? Мы не берём в Руар детей старше трёх лет. Эти же совсем взрослые. Они помнят прошлую жизнь! Они слишком хорошо знают, что такое свобода. Глэдис, будь реалисткой! Они не приживутся здесь!

Дэус Карл испепеляет нас возмущённым взглядом.

Анигай стоит с почтение опустив глаза. Ещё бы! Легендарный Верховный Воин Дарийской империи всегда был его идеалом. Я же, наоборот, в наглую с интересом рассматриваю блестящую лысую голову Дэуса Карла с искусно сделанной на ней татуировкой змеи. Наверное, точно такая же появляется из дреда. Что толку опускать глаза? Если Верховный воин решит избавиться от нас, он всё равно это сделает: хоть смотри — хоть не смотри.

— Эта даже глаза опустить не удосуживается, — возмущается Карл, показывая на меня рукояткой дреда.

При виде оружия в руках воина у меня всё же срабатывает инстинкт самосохранения. На всякий случай торопливо опускаю голову. Зачем лишний раз нарываться на неприятности? Но поздно. Проницательный Дэус Карл, кажется, уже успел сообразить, с кем имеет дело, и тут же проникся ко мне обширной антипатией.

— Карл, я в тебя верю. Ты и не из такого материала великих воином лепил, — в голосе Верховной ведуньи звучит плохо прикрытая лесть, но это, как ни странно, срабатывает. Похоже Акраба всё же была права, когда говорила, что все мужики одинаковы.

— Из мальчишки, может, толк и выйдет, — Верховный воин бросает оценивающий взгляд на Анигая. Замечаю, как у брата от похвалы Карла тут же распрямляются плечи. — А вот из этой шельмы — сильно сомневаюсь.

— Почему ты так думаешь? — с улыбкой шелестит Глэдис.

По ней заметно, то она заранее знает ответ, но почему-то ведунье всё же хочется, чтобы воин сам его озвучил. Мне кажется, или Глэдис забавляет всё происходящее?