Выбор смерти

— Ну, да. Но на близком расстоянии лазерный факел работает как пистолет, а бластерную палку можно при этой силе тяжести забросить на большое расстояние. Один человек — Хоши — и его сыновья нас спасли. Они позаботились о наших противниках и привезли нас к себе домой. Тут мы сейчас и сидим. Я пользуюсь его радио, лучевым передатчиком, направленным на ближайшую башню связи… но не беспокойся об этом. Я должен был связаться с тобой, Теор, как можно скорее, и выяснить… — Голос Фрэзера споткнулся и исчез.

— Ты молчал много дней. Так долго длился ваш побег?

— Н-нет. Примерно в то время, когда мне надлежало играть роль оракула, я был в пещере. Честно говоря, мы после побега просто упали без сил. А потом нам нужно было вызвать другие поселения, предупредить их, спланировать контрудар.

— Ты думаешь, это возможно?

— Не знаю. Лучше бы это было возможно, вот и все.

Теор посмотрел вперед, на север, где тьму едва раздвигали корабельные огни. Нос судна рассек волну, и его окатило фонтаном холодных брызг. Он прижался к ограждению и медленно произнес:

— Итак, нам предстоит вступить в бой одновременно, тебе и мне, и мы никак не сможем помочь друг другу. Перед какими Силами мы провинились?

Правой — раз! Левой — раз!
Должно быть, это — мой влажный ад:
Плывя в никуда, не вернуться назад.
Мне росчерки молний об этом твердят.
Ты рад? И еще.
Правой — раз! Левой — раз!

6

Стены большой комнаты были сложены из голого камня. Из того же камня высеченная мебель была для удобства устлана подушками. Круглая дверь, снятая со сломанного корабля, открывалась на север. Там простирались округлые и темные Верхние земли, испятнанные тенями в тех местах, где небольшие метеориты пробили кратеры в граните, — до тех пор, пока их не отрезал отлогий утес ледника Беркли. Этот утес высился на сотню футов вверх, отсвечивая зеленовато-желтым светом при свете ущербного Юпитера. Ледовый рудник Сэмюэля Хоши выделялся у его основания по скелету подъемного крана и навесу, защищавшему оборудование от космических камнепадов. Бее эти сооружения выглядели весьма жалко на величественном фоне, под этими морозными звездами.

Хоши встал со своего стула, — коренастый человек с несколько плоским, но энергичным лицом, подстриженный под «ежик» и подошел к тривизору.

— Пришло время послушать, что нам скажет адмирал Свейн, — объявил он при всеобщем молчании.

— Фу! — фыркнул Том, старший из его пятерых сыновей. — Я бы не поверил ему даже в том, что он выйдет со своим заявлением в заявленное время.

— О, в этом ты ему можешь верить, но и только, — сказал Пат Махоуни. — Я их породу знаю.

Одна из старших внучек Хоши начала плакать. Мать с трудом успокоила ее. Женщины и дети сидели на скамьях у дальней стены, будто желая спрятаться от экрана. Мужчины, наоборот, сгрудились возле него. Среди них был и Колин Фрэзер, но все же он держался поближе к отцу.

Махоуни рассмеялся.

— Одним своим пребыванием здесь он сделал нас конформистами. «На каждой луне, где кто-нибудь есть, в этот самый момент все сидят и слушают». — Никто не шевельнулся. — О’кей, — пожал он плечами, — мне никогда не удавалось хорошо играть роль комика. Точнее, сейчас — комикессы… — но и на это никто не отреагировал.

Марк Фрэзер не переставая вертел в пальцах свою трубку. Ему страстно хотелось закурить, но он не мог себе позволить бесконечно пользоваться запасами Хоши. Или мог?

Старший из людей повернул тумблер. Экран осветился. Трубка Фрэзера упала. На него смотрела Лоррейн Влашек.

— …Важное сообщение, — проговорил низковатый контральто. — Меня попросили выступить первой от лица гражданского населения, что означает — от каждого из нас, живущих в системе Ио. Вам едва ли понравится то, что вы услышите. Но во имя ваших семей и соседей, умоляю вас выслушать это спокойно. В такие времена нам не остается ничего другого, как последовать за нашими законными предводителями.

— Боже правый! — взорвался Махоуни. — Я знал, что Лори всегда водила за нос власти Гарварда, но мне и в голову не приходило, что она перейдет на ил сторону.

Фрэзер покачал головой. Он чувствовал легкую дурноту.

— Мне тоже.

— Возможно, она решила, что у нее нет выбора, — мягко сказала Ева. — Ведь этот корабль мог разрушить Аврору одним залпом, разве нет?

— Потише, пожалуйста, — попросил Хоши.

— …Командир крейсера «Вега», адмирал Лайонел Свейн.

Лицо Лоррейн исчезло с экрана. Камера «наехала» на человека, сидевшего за столом. Он был одет в униформу с погонами, сверкавшими на плечах, и множеством наград на груди, но производил впечатление спартанца. Возможно, причиной этому была скованность, с которой он держал свое худощавое тело, и его седая костлявая голова, или глаза, столь же голубые и безмятежные, как звезды.