Выбор смерти

— Как ты уже сказал, в моем нынешнем жалком состоянии это не будет иметь большого значения. Гм-м. Дай подумать… — Теор вдруг стал абсолютно спокоен. — Да. Я сделаю все возможное, чтобы украсть лодку. На влажной почве они легко найдут мои следы, а бегают они быстрее меня. В прошлом я имел некоторый опыт судовождения, да и ты мне что-нибудь посоветуешь. Прекрасно. Когда ты услышишь, что я во весь голос зову часового, говори в течение нескольких минут. Как можно лучше изобрази голос иовианца, — хотя некоторая непохожесть сделает его еще более впечатляющим. У меня предчувствие, что этой ночью Улунт-Хазулу придется понервничать.

— Если бы это для меня что-нибудь значило, я сказал бы: «Бог в помощь, Теор». И в любом случае — удачи. — Голос Фрэзера выдавал волнение. — Да. Всей удачи, сколько ее есть во вселенной.

— Нет, оставь и себе немного. Теперь жди моего сигнала. До свидания собрат по разуму.

Теор приблизился к входу в палатку, спрятав диск в ладонях. Высунул голову наружу. Ему в лицо ударил дождь и заструился по гребню. Охранник, темная масса в просвеченном вспышками мраке, проревел приказ и ткнул в его сторону пикой.

Теор начал показывать на что-то руками и возбужденно вскрикивать.

Охранник посмотрел в том направлении всего на долю секунды, но Теор успел бросить коммуникатор чуть в стороне от солдата. Теперь передача запаздывала — воин придвинулся к нему и взял пику наперевес. Он, без сомнения, говорил:

— Пошел внутрь, пока я не проткнул тебя.

Диск взвыл.

Улунт-Хазул взвился в воздух. Слова Фрэзера застали его врасплох. Молния воспламенила округу, и а миг весь берег осветился безжалостным сиянием, при котором Теор увидел у охранника кинжал в ножнах, заклепки на копье и шрам, «украшавший» его щеку — Вспышка отразилась на диске нестерпимым для глаз иовианца блеском.

Охранник в безумии отшвырнул диск ногой. Его рот раскрылся от ужаса, а горло тщетно пыталось выдавить крик о помощи. Теор был забыт. Когда раскат грома поглотил оба голоса, ниарранец бросился вперед.

Его руки схватили нож. Улунт-Хазул обернулся к нему. Теор вынул клинок и вонзил его под массивные челюсти часового.

Вокруг торса Теора сомкнулись руки врага. Оцарапанные дыхательные щели отозвались болью. Он начал наугад кромсать ножом тело охранника. Ему в лицо брызнула кровь. Захват ослаб. Охранник упал на землю, крикнул еще раз, трепыхнулся, как рыба, вытащенная на берег и умер.

Теперь свет исходил только от неясного мерцания в небе непрерывных электрических разрядов в верхних слоях атмосферы, чье излучение просачивалось вниз сквозь многоярусные тучи. Море, лагерь, вся округа утонули в дожде. Теор громко сказал:

— Он мой, Марк. Теперь тише. Надеюсь, никто не услышал, как мы дрались. — Он неловко зажал пику в коленях и перерезал путы на запястьях. Но пика, сползая вбок, продолжала резать его тело. По нему хлестал дождь; выл ветер, о берег билось море.

Свободен! Теор выдернул нож из горла врага и освободил от ремней ноги. Дальше… надо взять пояс и щит. Он с трудом перевернул тело. Теор обвязался поясом, вновь повесил диск на шею, подобрал пику часового и направился к берегу. Молния вновь воспламенила ночь. Теор увидел двоих приближающихся воинов Улунт-Хазула. Видимо, они случайно оказались здесь, потому что никуда не спешили. Но на их плечах сквозь дождь сверкали топоры.

Мрак и гром. Теор бросился бежать.

Лодки лежали на берегу неподалеку, якоря прочно держали их у земли. Полуослепший, Теор прильнул к корме одной из лодок. Нет… лодка даже не шевельнулось. Видимо, лучше попытаться спастись пешком. Идя по отмелям, он не оставит следов, но как долго ему придется идти… Корпус лодки сдвинулся и со скрежетом пополз вниз по песчаному откосу. Теор забросил якорь и пику внутрь и всецело предался волнам.

При каждой вспышке молнии он ожидал, что будет замечен. В лагере началась суматоха, воины скакали в разные стороны и на бегу кричали. Был обнаружен мертвый часовой но, возможно, никто кроме Чалхиза не знал, что он охранял пленника, поэтому… Вокруг щиколоток Теора всплеснул аммиак. Лодка поплыла. Он перевалился через борт и, дрожа, улегся на дно.

Нет. Он не должен. Ему надо убираться отсюда. Он собрался с духом и прошел на корму к мачте. Парус был обернут вокруг нее, снабженный незнакомыми снастями и кольцами. Но здесь, по крайней мере, море давало слабый свет.

Теор постепенно начинал понимать, что должен был сделать. Лодка поднималась и опускалась, вращалась и ныряла в волнах. Ее относило к северу, это было уже что-то. Теор отвязал последнее крепление и вытянул фал. Парус загремел и развернулся. Теор закрепил его. Парус наполнился ветром, и лодка вонзилась носом в волну. Его обожгло холодными брызгами. Теор отпустил диагональ и пополз к румпелю.

Теперь… выпрямить лодку… набрать ветер в парус… поехали!