Выбор странствий

Почти двести тысяч ратников собрались в Серпухове, где находилась ставка царя. Услыхав о приготовлениях Годунова, хан не рискнул напасть на Серпухов и отправил туда послов. Выразительно пишет об этом «визите» В. Л. Снегирев: «Послы ехали по русским владениям, как по огромному военному лагерю, всюду по пути они видели блеск оружия, встречали многочисленпые отряды прекрасно вооруженных всадников, в лесах, в засеках слышали оклики караульных и пальбу. Далеко за линией городов тянулась Засечная черта в виде рвов, валов, поваленных деревьев, кольев, вбитых в речное дно на «перелазах» (бродах). Еще дальше, в степи, постоянно сторожили приближение неприятеля небольшие конные дозоры».

Ханских посланцев остановили на лугах перед Владычным монастырем. Годунов устроил здесь впечатляющий воинский парад, сто пушек палили без передышки. Послы перетрусили не на шутку, наблюдая грозные порядки русских полков. Они заявили о вечном мире хана с Москвой, о готовности быть союзником Руси в ее войнах. На радостях Годунов дал своим воинам щедрый обед на берегу Оки.

После отъезда царя из Серпухова остались в засечных городах лишь заставы, а само войско распустили по домам…1 [1 О Серпухове П. А. Тельтевский пишет: «В отличие от уже исследованных и потому широко известных своей старинной архитектурой городов Подмосковья (Загорска, Александрова, Коломны и др.) Серпухов пока еще не привлек вполне заслуженного внимания исследователей и реставраторов. Старинный город на реке Оке сохранил многочисленные и интересные, хотя и значительно искаженные, памятники зодчества, но они пока еще слабо или совсем не изучены, ждут больших реставрационных работ, которые помогут превратить Серпухов в один из интереснейших своим архитектурным ансамблем городов Подмосковья». Верим, что так и будет].

6. Чудесная Таруса

Из мест дальнего Подмосковья окрестности Тарусы (пусть относятся они и к Калужской области) известны как один из самых поэтических уголков природы.

И слава эта заслуженна. Городок рассыпался по высокому левобережью Оки, а вокруг - широколиственные леса, перелески, холмы, овраги… Многокилометровыми панорамами, похожими и все-таки в чем-то разными то изгибом рощицы, то клиньями луговин, распахнулись они перед глазом человека, будто извещая об извечной тишине земли, называемой отчим краем.

Городок на Оке полюбился художникам, поэтам, писателям. В Тарусе провел последние годы жизни крупный наш живописец начала века Борисов-Мусатов, здесь же и надгробие художника - он похоронен над самой рекой. Рядом с Тарусой, на противоположном берегу Оки, тридцать пять последних лет прожил Поленов. Дом-музей мастера знают теперь тысячи экскурсантов. В Тарусе провела детство Марина Цветаева.

На окраине городка, в Песочном, где сейчас расположен дом отдыха, еще на исходе 50-х годов был бревенчатый дом, где некогда жила семья Цветаевых. Он стоял на склоне к реке. Это место определить нетрудно: достаточно посмотреть в Тарусской картинной галерее этюд работы Борисова-Мусатова. На этюде изображен вид с балкона цветаевского дома.

Патриотом Тарусы был Паустовский. «Пожалуй, нигде поблизости от Москвы не было мест таких типично и трогательно русских по своему пейзажу, - замечал он в «Письме из Тарусы». - В течение многих лет Таруса была как бы заповедником этого удивительного по своей лирической силе, разнообразию и мягкости ландшафта».

А вот еще отрывок из «тарусской» прозы Паустовского: «Одно из неизвестных, но действительно великих мест в нашей природе находится всего в десяти километрах от бревенчатого дома, где я Живу каждое лето… То великое место, о котором я хочу рассказать, называется скромно, как и многие великолепные места в России: Ильинский омут. Для меня это название звучит не хуже, чем Бежин луг или Золотой плес около Кинешмы… Такие места наполняют нас душевной легкостью и благоговением перед красотой своей земли, перед русской красотой… Поверьте мне, - я много видел просторов под любыми широтами, но такой богатой дали, как на Ильинском омуте, больше не видел и никогда, должно быть, не увижу. Это место по своей прелести и сиянию простых полевых цветов вызывает в душе состояние глубочайшего мира и вместе с тем странное желание, - если уж суждено умереть, то только здесь, на слабом этом солнечном припеке, среди этой высокой травы… Каждый раз, собираясь в дальние поездки, я обязательно приходил на Ильинский омут. Я просто не мог уехать, не попрощавшись с ним, со знакомыми ветлами, со всероссийскими этими полями… Нет! Человеку никак нельзя жить без родины, как нельзя жить без сердца».

Могила Паустовского теперь на берегу речки Тарусы, несколько ниже Ильинского омута…