Выбор судьбы

Глаза Феликса потемнели, но он все еще держал себя в руках:

– Прекрати, – он поднялся на ноги. – Пошли домой.

– У меня больше нет дома.

– Конечно есть. Он рядом со мной. Пошли.

На этих словах парень протянул собеседнице руку, ласково улыбаясь. И тут вдруг в Норе что-то перевернулось. Ей почудилось, будто бы это – то самое, о чем говорил незнакомый ей паренек. Ее губы дрогнули.

– Я не буду стоять здесь целую вечность, Элеонора, – шепотом промолвил колдун. – Эти земляне меня пугают.

Блэкуолл невольно усмехнулась, принимая ладонь друга. Когда они направились вдоль улицы, чтобы отыскать укромное место, девушка обронила еще одну фразу:

– Феликс…

– Да?

– Больше никогда не называй меня Элеонорой. Пожалуйста.

Брови Минтвуда болезненно содрогнулись, но он выдавил из себя улыбку:

– Как скажешь, любовь моя.

– Нора!

Брюнетка вздрогнула, приходя в себя. Натаниэль стоял напротив нее, тряся ее за плечи. Его лицо было несколько озабоченным.

– Что… – она тяжело дышала. – Что случилось?

– Ты мне скажи, – он пожал плечами. – По всей видимости, случилось то, о чем ты меня предупреждала. Извини.

Он зачесал прядь волос ей за ухо.

– Ничего страшного… Нам лучше поторопиться.

Глава 16

Вернувшись после многочасовых поисков элемента в подземные тоннели исходного региона, Контесса чувствовала себя изнеможденной, а также чуточку обманутой – место, в которое ее послала та, о ком все говорят, было настолько пустым и никоим образом не намекавшим на существование элемента, что в какой-то момент чаровнице показалось, будто бы над ней прикалываются. Сейчас ее заботило другое – в обители не было ни единой души, и было так угрожающе тихо, что Блэкуолл даже почудилось, что она находится в какой-то иллюзии.

К несчастью, завернув в очередной коридор, девушка оказалась прямиком напротив той комнаты, где раньше держали в пленниках Феликса Минтвуда. Трагедия состояла в том, что сейчас там виднелся силуэт Шермана Редлока, стоявшего на коленях. Испуганно распахнув глаза, Тесса залетела в помещение, где перед ее глазами также предстала Тамика и ее главный прихвостень – Люциан Браунхол.

– Что здесь происходит? – раздраженно выпалила чаровница, держась на расстоянии нескольких метров.

Темнокожий колдун стоял неподвижно, оперевшись на стену. Вид у него был максимально скучающий, но на губах все же красовалась мерзкая ухмылка. Его спутница находилась за спиной у «нового» пленника, и до Контессы достаточно скоро дошло, что ее соулмейт был не в состоянии двигаться – сделано это было не то энергетической ловушкой, не то и вмешательством в его сознание. Несмотря на это, русый маг выглядел абсолютно осознанным, хоть и несколько усталым. На его лице виднелось несколько неглубоких царапин.

– Ты думала, что твое предательство останется незамеченным? – спокойно поинтересовалась Тамика.

Блэкуолл посмотрела на Шермана, и в ее взгляде виднелась обеспокоенность, но стоило ей вернуться к беседе со своей предводительницей, как вид тут же стал надменным и безразличным:

– О чем ты говоришь?

Женщина рассмеялась и даже повернулась к Браунхолу, который мигом поддержал ее веселье.

– Девочка моя, – колдунья улыбалась, но ее голос был жестким, – неужели ты думаешь, что я настолько глупа, что ты можешь просто освободить важнейшего пленника и вести себя, как ни в чем не бывало, а я об этом не догадаюсь?

Чаровница сглотнула, а ее соулмейт бросил на нее изумленный взгляд.

– Тихо, не шуми, – Контесса вела себя нервно, открывая клетку.

– Что ты делаешь… – Феликс с трудом выговаривал слова.

– Я на пляже, я на пляже, – повторяла себе под нос Тесса, как будто была умалишенной.

Это сбило с толку даже измученного колдуна с челкой:

– Что с тобой? – шепотом спросил он, глядя на то, как старая подруга снимает с него кандалы.

– Я на пляже… Никому не говори об этом, – в панике тараторила она. – Я на пляже.