Выбор ведьмы

Полыхали деревья. Сбивались в кучу машины, врезаясь друг в друга. Люди запрыгивали на скамейки и в панике лезли на чугунные ограды, спасаясь от расплавленного асфальта. Воняло паленой резиной — шины автомобилей сгорали в горячем темном потоке. Кто-то выскочил из машины и теперь выл, увязая подошвами в густой черной смоле. Оксана Тарасовна спикировала вниз, ухватила несчастного за воротник и качнула, забрасывая на крышу авто.

Над проспектом кружили драконы. Огромные, прекрасные, как сон, жуткие, как самый страшный кошмар. Сперва Оксане Тарасовне показалось, что там их несколько десятков, но вот взметнулся шипастый хвост, дубиной опускаясь на спину какой-то пестрой твари, похожей и на бабочку, и на крокодила одновременно, и рожденная поняла, что змеев всего трое. Со спины крокодилобабочки, кувыркаясь, полетел… человек в доспехах. Любопытные в окнах издали протяжный стон ужаса. Труп грохнулся рядом с Оксаной Тарасовной, и та чуть не завопила — это был кто угодно, но не человек!

— Мутант, блин! — сплюнула с отвращением Маринка. — Это вот с такими Хортица сейчас хороводится?

Окровавленный змей всадил когти в пестрокрылого летуна топор всадника обрушился на чешуйчатую шею. В трубный рев змеев вплелся вой приближающихся сирен.

— Именем и властью ведьмы-хозяйки — прочь с ее земли и из неба ее, создания иного мира! — звонко и отчетливо прокричала Оксана Тарасовна. — Оставьте нам своих врагов и уходите, сыновья Ирия! Волей хортицкой ведьмы и Силой ее — портал!

Выстроившиеся у нее за спиной ученицы подняли руки, и на пальце у каждой сверкнула изумрудная искра. Четыре изумрудных луча скрестились над головами змеев, выжигая дыру в пространстве — там, в небесах, словно на огромном экране, неистовая битва сотрясала чужое небо и чужую землю. Несущийся сквозь миры рев прокатился над центральным проспектом задымленного города, сгоняя автомобили в кучу как палую листву.

— Спасибо, человеч… ведьма! — прогудел громадный дракон с пронзительно-оранжевой чешуей и развернулся, ныряя в схватку. Удар, бросок, скрежет когтей — змеи отшвырнули прочь врагов и ринулись за предводителем. Окно в небе стремительно сомкнулось. Из глоток «брошенных» врагов вырвался пронзительный, как у летучих мышей, вопль, они попытались втиснуться следом… и в этот миг на них свалилась пятерка яростно визжащих ведьм…

* * *

Мир вертелся как неистовый волчок, мир раскачивался, как высотное здание при десятибалльном землетрясении. Ирка цеплялась за гребень Айта — горячий, как доменная печь, ветер вертел и переворачивал дракона, будто улетевший целлофановый пакет, тащил его прочь от еще держащих оборону змеев. Прилипшая к его спине Ирка чувствовала себя мухой — мертволесской, такой же дохлой!

Отчаянно работая крыльями, Айт выпрямился, закачался на потоках почти кипящего воздуха. Шум битвы доносился сюда лишь далеким громом, а под ними пиками торчали верхушки мертвых деревьев. Мертвый лес был везде тянулся во все стороны, уходил за горизонт, не было ничего, кроме Мертвого леса!

— Где мы? Что с Табити? Куда нас… — прошептала Ирка, глядя, как над кронами, не обращая ни малейшего внимания на одинокого дракона, все взлетают и взлетают аспиды с седоками на спинах и уносятся туда, где сражались ее друзья. Танька! Богдан! Бабка!

— Они не заканчиваются! Айт, не заканчиваются! — проглатывая комок в горле, прокричала Ирка.

— Да… — Голос Великого Водного был холоден как самый ледяной из айсбергов. — Его боль и ярость бесконечны, и он может создавать из них солдат столько, сколько пожелает. Твой отец, Великий Пес Симаргл.

— Но… мы не сможем их всех перебить!

— Я на такую удачу уже не рассчитываю, — покачал головой Великий Водный.

— Но так все погибнут! И твои змеи, и богатыри, и оборотни! Надо что-то делать!

— Надо, — согласился змей и, медленно изогнув чешуйчатую шею, потянулся к Ирке. Она увидела над собой огромную голову. Глаза цвета грозового моря, прорезанные вертикальным золотым зрачком, заглянули в самые глубины ее души, заставили замереть в предчувствии чего-то настолько страшного, что все былые ужасы казались лишь детской игрой. А потом пасть дракона очутилась совсем близко и раздвоенный язык коснулся ее лба — точно поцеловал.

«Бежать!» — мысль была инстинктивной, из тех, что возникают в голове сами собой. Но изматывающий ужас жертвы прокатился по парализованному телу, лишая силы и воли к сопротивлению, а в животе… в животе забурчало позорно и мерзко, как при расстройстве желудка! И новая волна, уже поднимающаяся изнутри, плеснула навстречу страху. «Крылья, перекинуться… и прочь, прочь!» — Ирка рванулась… И повисла, держась за гребень змея и беспомощно молотя воздух ногами. Перекинуться не получалось. Крылья не раскрывались. Разве что длинные собачьи когти еще цеплялись за чешую. Они неслись над Мертвым лесом, и каждая верхушка дерева целилась в нее как кол.

— Бокал с соком! Который ты уговорил меня выпить! — чувствуя, как слабеют цепляющиеся за гребень пальцы, прохрипела Ирка. — Еще тогда… На балу!