Выбор ведьмы

Губы серебристо-стального дракона растянулись в знакомой ледяной улыбке кобры — только впервые эта улыбка была обращена к ней.

«А с чего ты решила, что он всегда будет так улыбаться только другим? Дура!» — с нахлынувшим равнодушием подумала она.

— Я же говорил тебе сидеть в Пещерах, — неожиданно теплое и мягкое дыхание обдало ее из клыкастой пасти. — Тогда я бы не смог выполнить данное Матери обещание и исполнить ее договор с посланником твоего отца. Табити-Змееногая всегда ползет извилистым путем и имеет запасной план. Теперь ее план — отдать Симарглу его дитя в обмен на жизни ее детей.

— Он… Симаргл… серокожий… они пытались вас обмануть! Забрать меня так! — прохрипела Ирка, изо всех сил стараясь забраться ему на спину.

— Мы их — тоже. Мы пытались победить их в бою, но не смогли. Предательство это так естественно! — тихо и нежно, словно шепот любви, выдохнул змей. — Как жизнь… как смерть… Когда не осталось даже надежды на победу, надо всего лишь решить, кого предавать — тебя или моих змеев!

Ирка почувствовала, как тяжесть собственного тела тянет ее к земле, когти царапают по чешуе, все больше укорачиваясь и превращаясь в слабые человеческие пальцы…

— Выбрал, кого предавать, — предавай уже! — поднимая голову, процедила она. — Только ради своей Владычицы не философствуй!

Великий Водный взревел, глаза его полыхнули неистовой яростью… и он ринулся в крутое пике. Верхушки мертвых деревьев понеслись навстречу. Айт заложил вираж… Ирка отчаянно заскребла слабыми человечьими ногтями по изодранной в битве драконьей чешуе…

— Отпусти меня, ведьма! — громко и отчетливо сказал змей. — Слышишь? Отпусти… меня.

Ирка полетела вниз, исчезнув между мертвыми деревьями. Лишь ветви качнулись, всколыхнув полотнища серебристого лишайника.

Глава 48 Снова в Мертвом лесу

Дина спикировала, выхватывая из свалки рухнувшего с коня Андрея.

— Знаешь, по-моему, нам всем Шешова задница, — спокойно и даже вдумчиво сказала Повелительница Грозы, походя перекусывая шею кинувшемуся на нее аспиду. — А мне в какой-то момент даже казалось, что мы побеждаем.

Пространство вокруг ревело и корежилось, словно слепившись в громадный кокон вокруг неутихающей битвы. Неба не было, его закрывала гигантская тень собачьей башки и жаждущая крови алая пасть, а полные ненависти ледяные глаза, казалось, вперивались в каждого змея, вырывая трепещущую душу из жалкой, не способной защитить брони. И единственной защитой была радужная драконица с изорванными крыльями, пронзительно орущая Псу в морду. Похожие на человечьи прожекторы, глаза Табити грозно пылали, а ее вопль гнул пространство. Бесчисленные орды врагов только нелепо перебирали ногами, будто пытаясь идти навстречу урагану, аспиды в вышине точно так же нелепо и отчаянно молотили крыльями, но не могли сдвинуться и на сантиметр. Их визг, рев и царапанье доносились как из-за стекла, словно их отделило невидимой стеной. Но воля Пса гнала их вперед, и они продолжали упорно долбиться в эту стену. И та начала прогибаться, как стенка воздушного пузыря, а из Мертвого леса все перли и перли монстры. Табити пошатнулась… Выпрямилась снова…

— Если мы с этими справиться не можем… — кивая на продолжающуюся битву, сказала Дина, — когда прорвутся остальные, от нас и хвостов не останется!

— А у некоторых и хвоста никогда не было. Ну что, говорят же: они жили счастливо и умерли в один день. По крайней мере, со второй половиной у нас все получится! — усмехнулся Андрей и крепко прижал ладонь к ее чешуе.

Воздух хлопнул, будто лопнул громадный целлофановый пакет, и над зависшей в глубоком трансе Табити возник Великий Водный. Серебристо-стальной дракон пронесся над своей Матерью и в мгновение очутился среди уцелевших змеев.

— Где Ирка? — серебряным бликом рядом с ним возник здухач.

— Мы разделились, — отрывисто бросил змей.

— То есть как?! — заорала пикирующая сверху Танька. — Она же была с тобой…

Равнодушные змеиные глазищи сверкнули такой жутью, что Танька невольно отпрянула. Рев из пасти дракона ударил ей навстречу, закрутил как в водовороте, швырнул прочь… Серебристо-стальной змей вдруг сорвался с места… и, не переставая реветь, ринулся в самую гущу битвы, вонзился в скопление аспидов, как раскаленный нож в масло. И попер дальше, дальше, словно специально кидаясь на мечи и когти врагов.

— Куда?! — возникшие невесть откуда трое братьев-Великих мчались за ним, наперебой вопя. — Совсем обезголовел?! Сдохнуть хочешь? Опять нас без Водного оставить?

Последний крик как поршнем подтолкнул змея — серебристо-стальная молния с грохотом пронзила боевой порядок аспидов, развернулась и кинулась на врагов снова, выбрасывая к небесам фонтаны гнилой мертволесской и темной своей крови.

— Человеки говорят: сгорел сарай — гори и хата! — проревел Водный, разрывая в клочья сунувшегося к нему летуна, и ринулся грудью на выставленные копья всадников на аспидах.