Выбор ведьмы

Лежащая на земле черная облезлая змеица с трудом подняла голову… и начала стремительно окрашиваться алым.

— Кровь… — пока еще тихо сорвалось с перекошенных болью губ Лаумы. И громовым ревом уже во всю пасть: — Кро-о-о-о-овь!

— Убива-а-а-а-ай! — проорала Дина, прорываясь сквозь маковое облако и швыряя навстречу уцелевшим аспидам пучок молний.

* * *

Затрещал черный ствол, и дерево Мертвого леса медленно повалилось… и еще… и третье… Мать Птиц взвилась в воздух, с уханьем кружа над осыпающимися деревьями. Черные стволы падали одно за другим, расползаясь по земле липким месивом. Они разваливались вонючей трухой, растекались булькающей жижей, в которой тонули останки тварей Прикованного. Мертвый лес проваливался в густую грязь, и та с чавканьем засасывала остовы деревьев. Вокруг полянки с валуном, сладострастно хлюпая, расползалось бескрайнее болото — по его маслянистой глади гуляли волны, гоня перед собой хлопья гнили и нестерпимый смрад.

— Так тоже не годится, — испуганно пробормотала Ирка и подбросила в воздух второй дар — ярко-зеленый крестик листьев с синим цветком. Тот, что сажают на могилах стариков и каким оплетают колыбели новорожденных, тот, что венчает новобрачных, продолжая род и благословляя новое поколение силой пращуров. Похожая на прилив волна барвинков накрыла смрадное болото, топя гниль в зелено-синем буйстве цветов и листьев!

Старший Кабан носился кругами, счастливо хрюкая и зарываясь пятаком в зелень. Кот Ирусан, протяжно мяукая, катался по цветочному ковру, и, блаженно прикрыв глазки, раскачивался опьяневший от забытых ароматов Медведь. Только Лис неотрывно глядел на Ирку, ожидая, что же будет дальше.

— Морана и Живы — одно! — опуская руки, прошептала Ирка.

Словно сотканный из облаков силуэт двух крепко обнявшихся девчонок возник на фоне неба. Иногда их фигуры сливались в одну. Ирий снова затрясся, выворачиваясь наизнанку — позади них небо начало слоиться и замелькали громадные смутные фигуры других наблюдателей. Вспыхнуло пламя реки Смородины, и выгнулся Калинов мост с темным людским силуэтом, точно слепленным из клубов черного дыма. Ирка почувствовала на себе внимательный взгляд. Горизонт задрожал снова, поднялась волна, и черный панцирь черепахи Ао Алтан Мелхей Суань-У, Черного Воина блеснул под солнцем. И взгляд совсем не сонных, внимательных глазок буравил Ирке спину. Они ждали, они все ждали.

Из валуна несся протяжный захлебывающийся вой, полный смертной муки и тоски.

Наднепрянская ведьма сложила крылья и упала вниз.

Ковер барвинка мягко пружинил под ногами, когда Ирка шла к валуну. Капли темной крови из распоротых запястий пятнали голубые цветы, а замершая по четырем сторонам света четверка драконов отслеживали ее путь.

— Что… она собирается делать? — прошептал Грэйл Глаурунг. — Неужели она…

— Это ее отец, ее мир и ее люди, — резко оборвал Айтварас Жалтис. — Пусть она делает как знает. Хотя отпустить на волю убийцу своего племени может только безумная, — шепнул он.

Она обернулась, одарив его мимолетной улыбкой:

— Люди все сумасшедшие. А ведьмы хуже всех.

— Надо? — не пытаясь больше возражать, лишь спросил он, вытаскивая из кармана Иркины серебряные нарукавья.

— Какой ты предусмотрительный! — Она защелкнула нарукавья поверх израненных запястий. Можно надеяться, что на серебре еще осталась кровь Отца Дубов. Сейчас пригодится любая помощь.

Великий Водный улыбнулся ей и бестрепетно вспорол вену на руке когтями. К подножию валуна хлынула черная драконья кровь, остро запахло йодом, и морем, и солью, и речной водой. Над наполненной кровью ладонью Вереселеня Рорига полыхнуло пламя. Взвился вихрь вокруг Сайруса Хуракана. Остро запахло нефтью из распоротой до самого локтя руки Грэйла Глаурунга. Слаженно, в ритме биения сердца, мерцали четыре Драконьи Жемчужины голубая, розовая, бесцветно-прозрачная и черная.

Вой из валуна вдруг смолк, точно срезанный ножом.

— Что… что ты собираешься делать, дочь?

Наднепрянская ведьма запрокинула голову и захохотала:

— Мы собираемся исполнить то, о чем ты так страстно мечтал… Отец! — И она погрузила окованные серебром кровоточащие запястья прямо в камень.

Глава 54 «Who let the dog out?» [40]

Крона Мирового Древа мягко шелестела над головой. Ирка запрокинула голову, разглядывая колышущуюся над ней узорчатую листву. Просто стоять здесь и чувствовать над собой дыхание настоящего ЖИВОГО, ощущать скольжение теней и блики солнца на лице было истинным наслаждением. Впрочем… Ирка с удивлением поняла, что сейчас она бы и чему-нибудь по-настоящему мертвому… нет, не обрадовалась… опечалилась. Но тоже по-настоящему. Интересно, раз весь Ирий — в кроне, если присмотреться к листочкам, можно узнать, что в Пещерах сейчас делается?