Выбор золотого бога

Глупая, ревнивая, завистливая девчонка. Считала, что ей все дозволено. Дар, благодаря которому она могла воздействовать на мужчин, опьянял. Не могла влиять только на него – способности к защите у Арнорда были слишком сильны. Да и боялась, что он почувствует то, что она пытается сделать. Может, эта невозможность понять, что Золотой Бог на самом деле к ней чувствует, и довела до безумия. Слишком боялась его потерять. Боялась, что Дэвиан и Миртан настроят Арнорда против нее, убедят расстаться с ней. Как всегда, не смогла пустить все на самотек, приняла меры. Считала, что оставшись один, он будет вынужден смириться с неизбежным и простить ее.

Сколько раз потом Гелаэлла проклинала себя за то, что позволила ему уйти. Убеждала себя, что ему просто нужно побыть одному, он вернется… Когда поняла, что этого не случится, чувство утраты сломало ее. Она утратила веру в себя, желание жить. Целыми днями пластом лежала на своей постели, уставившись в одну точку. Замечала, как Стейлос постепенно берет управление сородичами в свои руки, но ей было все равно. Только одно удерживало от окончательного безумия. Сознание, что внутри развивается новая жизнь – маленькая частичка Арнорда. Корила себя за то, что не призналась ему сразу, как узнала. Все могло сложиться иначе. Но ведь это необычная беременность. Слишком разные организмы у вардоков и оллинов. Этот ребенок мог погибнуть еще в ее утробе, и тогда это наоборот могло их разлучить. И она решила, что расскажет Арнорду позже, когда он окончательно станет принадлежать только ей.

Гелаэлла была настроена решительно: если сородичи не примут его, они уйдут куда глаза глядят. Ради него она готова отказаться от всего, лишь бы просто находиться рядом. Теперь только ребенок мог объединить их.

Возможно, когда-нибудь Гелаэлла сумеет отыскать Золотого Бога, и когда он узнает о том, кто стал вечной связью между ними, сумеет простить… Пусть не сразу, но даст ей шанс все исправить.

Этот ребенок стал одновременно позором и утешением. Сородичи не желали его принимать, хотя физиологически он почти не отличался от них. Все равно для вардоков он оставался чужаком, в котором текла кровь расы, поработившей их. Гаснущего с каждым днем авторитета Гелаэллы едва хватило, чтобы убедить не убивать его сразу после рождения. Сначала ей позволили держать его в своей комнате, но после того, как Гелаэлла отказала Стейлосу, мальчика бросили в подвал. Алиэля едва кормили, никто с ним не общался, даже ей разрешали посещать его раз в несколько дней. Стейлос все же добился своего – ради спасения сына она согласилась на все: стать его женой и передать ему верховную власть над кланом. Хотя последнее было, скорее, номинальным, ее уже давно не воспринимали, как повелительницу.

Стать покорной игрушкой Стейлоса было нестерпимо, но Гелаэлла и не на такое бы пошла, лишь бы сохранить единственную частичку Арнорда, которая у нее осталась.

Сейчас ситуация повторялась. Горько сознавать, что теперь манипулировал ее чувствами Алиэль. Гелаэлла прижалась щекой к щеке Арнорда и застыла, ощущая его слабое дыхание, вздымающее завитки ее волос у висков. Ее ладонь лежала на его груди, их сердца сейчас бились в унисон. Если бы только он смог простить… Она бы нашла способ вызволить его отсюда, рассказала бы, куда спрятала оллиниум. Но только находясь здесь пленником, он принадлежал ей. Освободить его – значит отдать сопернице. Губы Гелаэллы тронула пренебрежительная улыбка. Это ничтожество даже не почувствовало разницы. Спала с Алиэлем и не замечала, что он не тот, за кого себя выдает. Уж ее саму такие уловки бы не обманули. Поцелуи Арнорда, миг единения с ним – не спутала бы ни с чем.

Позади раздалось вежливое покашливание. Гелаэлла нехотя подняла голову и обернулась на вошедшего в палату Клирона. В его глазах застыла грусть, которую он напрасно пытался скрыть вежливой улыбкой.

– Приехал Верховский, хочет вас видеть, величайшая.

– Опять? – Гелаэлла поморщилась.

Хотя винить в его излишнем внимании могла только себя. Исключительно из чувства мести за пережитое унижение, усилила его физическое влечение к ней до крайних пределов. Теперь глава «неотмеченных» изнывал от желания, а она мучила его холодной враждебностью. Эта игра поначалу забавляла ее, но теперь слишком часто лишала возможности побыть с Арнордом. До сих пор Гелаэлла поражалась, как Алиэлю удалось провезти сюда и Арнорда и Суморокова незаметно для «неотмеченных». Золотого Бога спрятал среди медицинского оборудования, которое перевозили из бункера в Зону Икс. Суморокову изменили внешность: перекрасили волосы, наклеили усы и бороду, – и записали под новым именем. Алиэль учел все детали, которые могли бы его выдать. Он напоминал ее саму много-много веков назад. С тех пор она большей частью плыла по течению, лишь иногда принимая важные решения, от которых зависела или ее жизнь или жизнь сына. Остальное мало волновало. Гелаэлле казалось, что Арнорд потерян навсегда, и существование почти утратило смысл.