Выбраковка

Дальше развивать тему он не стал, а просто трижды выстрелил из «беретты» в область замка. Дверь разворотило так, что даже пинать ее не пришлось — отлетела сама. Гусев шагнул в комнату, оказавшуюся маленьким складом, битком набитым какой-то бумажной продукцией, наткнулся на остолбеневшего Юрина и смачно врезал ему рукояткой «беретты» промеж глаз. Юрин охнул и сел на задницу. Гусев дал ему несколько секунд посидеть, чтобы клиент как следует прочувствовал, насколько же хорошо ему вломили, а затем почти не целясь пустил Юрину иголку в ногу. Виновник безобразия тихонько всхлипнул и упал навзничь.

— Вот так-то, — сказал Гусев. Он снял пистолеты с боевого взвода, убрал их на место, закурил и с наслаждением затянулся.

В дверь ворвался экипаж «труповозки» — трое мордоворотов, изображающих бригаду «Скорой помощи». За их спинами маячил Валюшок.

С другой стороны коридора пошел лифт. Наверное, спускалась Марина. Любому другому на ее месте Гусев бы не позавидовал, а эта девчонка и так за сегодня насмотрелась на всякое. Вряд ли ее особенно расстроит творящийся у выхода бардак.

— Где клиент? — спросили у Гусева деловито и требовательно.

— Вон, — махнул рукой Гусев, отходя к посту, садясь на место начальника и закидывая ногу на ногу. — И потерпевшая сейчас подойдет.

— Пусть тогда поторопится.

— Леша, будь другом, сбегай, приведи ее. А-а, вот и она.

Гусев достал рацию и вызвал Центральное.

— Это Гусев, — сказал он. — Клиент пытался бежать, обездвижен, сейчас грузим…

— Не «грузим», а «грузят», — поправили его «медики». В данный момент двое из них, отдуваясь, проталкивали носилки с Юриным через узкую проходную, а третий, с фонендоскопом на шее, осуществлял руководство.

— …служба безопасности была спровоцирована клиентом и оказала сопротивление. Есть три незапланированных обездвижки. Немедленно сюда группу поддержки, милицейское прикрытие и обязательно нашего дознавателя, чем скорее, тем лучше. Похоже, здесь есть чем заняться. Я остаюсь на месте, буду встречать. Только поскорее, ладно? Все, жду.

У проходной остановилась потерпевшая, щеку она теперь зажимала платком.

— Круто, — сказала Марина, оглядев лежащие на полу тела.

— Ну-ка, девушка, что это у нас такое? — подскочил к ней «врач». — Та-ак, посмотрим. Ну что же, ничего страшного. Пойдемте, пойдемте…

— Счастливо, — бросил Марине Гусев.

— Пока, — вздохнула она. — Спасибо.

Валюшок подошел к бездыханному телу начальника поста, нагнулся и осторожно защелкнул предохранитель лежащего на полу карабина.

— Лихо ты их, — признал он. — Только в следующий раз меня не береги так, ладно?

— Тебя клиент перекрыл, — буркнул Гусев.

Валюшок поднял глаза на дырку в потолке и ничего больше не сказал.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Смерть Влада вызвала среди современников оживленную дискуссию: куда направилась его душа — на небеса или прямиком в пекло? Сторонники обеих точек зрения приводили свои аргументы, но со временем возобладал третий вариант, который и лег в основу легенды.

«Группа поддержки» объявилась минут через пятнадцать — без малого десяток выбраковщиков во главе с дознавателем АСБ. Выглядел дознаватель как форменный душегуб — нечто среднее между ожившей смертью и Дракулой из очень дешевой кинострашилки. Приданный группе милицейский представитель что-то ему рассказывал, а монстр заразительно смеялся и хлопал в ладоши.

— Ты не слышал эту хохму, Пэ? — спросил дознаватель у поднявшегося ему навстречу из кресла Гусева. — Парня спрашивают — чего это у тебя ухо в кровище? Да вот, говорит, пытался с собой покончить, ухо размочалил. Промазал, короче. Как же это можно — сам себе в голову стрелял и промазал? А ты попробуй, говорит, попади в таких условиях — я же на бегу стрелял…

Гусев одобрительно фыркнул:

— По-моему, я этот анекдот читал когда-то. Здравствуйте, господа.

— Ну, ты и наколбасил тут! — заметил милицейский капитан, озирая поле боя.

— Завидно? — спросил Гусев, хитро прищурившись.

— Подумаешь! Трое с газушниками, ты стрелял первым, разумеется…

— Вон туда посмотри. — Гусев ткнул пальцем вверх.

Милиционер поднял голову, увидел пулевое отверстие и впал в глубокое раздумье.

Под ногами принялись надрывно стонать — это первому охраннику вкатили антидот. Валюшка передернуло — он уже испытал на себе, как бывает плохо, когда действие препарата обрывается искусственным путем.

— Отойдем, — посоветовал дознаватель, косясь на пострадавшего. — А то мало ли что. Обувь потом не отчистишь, вонять будет неделю. Ну, Пэ, докладывай. Мы слушаем.